Замуж не напасть. Лариса Олеговна Шкатула

в материальном отношении – их же всех пришлось бы содержать!

      Разговор между ними стал выглядеть какой-то балансировкой на грани пошлости и пустого трепа, поэтому Евгения решила: пора и честь знать! Она поднялась с бревна и проговорила светским тоном:

      – Благодарю за доставленное удовольствие видеть вас!

      – Ну ты даешь! – присвистнул он, не трогаясь с места. – А говорила, что не кокетка. Чего это вдруг ты спохватилась? Вспомнила о супружеском долге? Забыла сварить борщ?

      Она фыркнула.

      – Я тебе неприятен?

      – Отнюдь!

      Вот черт, опять кого-то копирует! Неужели действительно она не умеет общаться по-человечески?

      – Тогда пойдём.

      И она пошла. Не думая о том, что кто-то из знакомых может её увидеть. Об Аркадии она почему-то не вспомнила.

      Квартира её нежданного знакомого вовсе не была похожа на вертеп, чего она в глубине души боялась. И, похоже, не было в ней постоянной женщины. И шторы на окнах были, и тахта покрыта хорошим покрывалом, и картина на стене намекала на некий уют… Но огромный музыкальный центр на полкомнаты, инструменты в ящике, у батареи, стопки кассет повсюду…

      – Да разведён я, разведён! – вдруг отчего-то сказал он с сердцем. Что-то такое прочёл для себя в том интересе, с которым она оглядывала его квартиру? – Никто посторонний сюда не войдёт, никто не постучит! Это моя квартира!

      – Пожалуйста, – пожала плечами Евгения. – Я на неё вовсе не претендую.

      – Прости! – он поцеловал её руку. – Не обиделась? Я быстро. Поскучай немного.

      Он не стал включать верхний свет, зажег торшер с темно-бордовым абажуром и поставил какую-то музыку. Знакомое, подумалось Евгении. Хампердинк, что ли? Но вслух она своих догадок высказывать не стала, чтобы не попасть пальцем в небо. Наверняка он – меломан, знаток… Музыка как-то незаметно захватила её. Она будто лилась потоком со всех стен и мягко окутывала, завораживая. Что там говорил по этому поводу Остап Бендер? "Типичный охмурёж под звуки мандолины". Кажется, она произнесла это вслух, потому что вернувшийся из кухни с подносом Виктор кивнул:

      – А то нет!

      Из маленькой навесной полки – книжной, приспособленной под мини-сервант – он достал бокалы. На журнальном столике уже стояла бутылка какого-то вина.

      – "Киндзмараули", – похвастался Виктор. – Из Тбилиси друг привёз.

      Может, ещё не поздно встать и уйти? Но Евгения продолжала сидеть, понимая, что она уже заступила за черту. В детстве, играя в "классики", в таких случаях они кричали друг другу:

      – Стратила!

      То есть, на время выбыла из игры. Вот и она выбыла. Из своей привычной жизни.

      Тот день, когда она познакомилась с Виктором и провела у него ночь, вернувшись домой под утро, перевернул её жизнь. Прежде подруги рассказывали Евгении, что сексом можно заниматься долго, но, сколько она себя помнила в семейной жизни, лишь первую неделю медового месяца они… совокуплялись какое мерзкое слово! – дважды в день, утром и вечером, потом только вечером, перед сном, потом раз в неделю, потом… Но чтобы всю ночь! Она считала, что женщины,