Будь моим мужем!. Морин Чайлд

щетки, баночки с мастикой для шерсти и копыт и прочую мелочь, Эмма тихо злилась. Когда каждый предмет занял свое место, она гордо подбоченилась и удовлетворенно кивнула сама себе. Для такой перфекционистки, как Эмма, беспорядок был пыткой.

      – И почему старое седло на столе? – спросила она, не обращаясь ни к кому конкретно.

      – Потому что его нужно починить.

      Эмма резко развернулась и увидела Грейси в дверях.

      – И как долго оно тут лежит?

      – Пару месяцев точно.

      – Месяцев?

      Эмма неодобрительно покачала головой.

      – А почему Бак его не починит?

      – Бак уволился полгода назад.

      – Что?

      Бак Симпсон работал на ранчо, сколько Эмма себя помнила. Мастер на все руки, он держал инструменты в превосходном состоянии.

      – Почему?

      Грейси безразлично пожала плечами и оперлась плечом о дверной косяк.

      – Сказал, что слишком стар. Перебрался к дочери, живет на ранчо за Биллингсом. Там ему не нужно выходить зимой на улицу каждый день и работать.

      – Почему ты мне не сообщила? Могла бы хоть сообщение написать.

      – Да, конечно, мы же так близки, – съязвила Грейси.

      Эмма вздохнула и запустила руки в задние карманы джинсов. В детстве сестра обычно следовала везде за ней по пятам.

      – Я пыталась поддерживать связь, писала и звонила, а ты мне – никогда. Я уехала с ранчо, но не бросала семью.

      – А что я должна была говорить? – запротестовала Грейси и оторвалась от косяка. – Удачных проб? Наслаждайся идеальной жизнью, пока я тут валюсь с ног от усталости.

      Она посмеялась бы, если бы не было так грустно.

      – Ты думаешь, у меня была идеальная жизнь? – не удержалась Эмма. – Я ходила на сотни прослушиваний, но редко получала роли. А эти предложения переспать с продюсером… Работа по двенадцать часов в ресторане из-за того, что арендодатель увеличил плату? Постоянно пристают какие-то стариканы, норовят шлепнуть по заду, когда приносишь заказ…

      – Ой, подожди, достану платочек, посочувствую, – ответила Грейси.

      – Ах ты, сучка!

      – Ты не лучше.

      Эмму охватило разочарование. Почему все думают, что в Голливуде хорошо живется? Грейси и понятия не имела, через что ей пришлось пройти. Обо всех этих мерзких и по-настоящему страшных вещах даже вспоминать было страшно…

      – В чем дело, Грейси?! – всплеснула руками Эмма. – Не верю, что ты так злишься из-за того, что я на пару лет уехала из дома. Должно быть что-то еще.

      Грейси напряглась, но быстро взяла себя в руки, нацепив маску безразличия.

      – Ты не знаешь меня, Эмма. Не жди, что я буду радоваться твоему возвращению.

      – Сначала ты не хотела, чтобы я уезжала, теперь не хочешь, чтобы я возвращалась… Чего ты вообще хочешь?

      На долю секунды Эмме показалось, что в глазах Грейси мелькнуло что-то, но тут же пропало. Как будто она почти достучалась до маленькой любимой сестрички.

      – Ничего, – сухо ответила сестра. –