Охота за слоновой костью. Уилбур Смит

царства животных.

      – Мудрый и величественный зверь сведен вот к этому. – Дэниэл говорил почти шепотом. – Мы не можем не видеть трагической сути перемен, охвативших континент, даже если они неизбежны. Что такое слон – символ Африки? Слон умирает. Умирает ли Африка?

      Он говорил абсолютно искренне. Все это точно фиксировала камера.

      Именно в этом крылась главная причина популярности его телевизионных программ во всем мире.

      Дэниэл с явным усилием взял себя в руки и снова повернулся к Джонни Нзу.

      – Скажите, хранитель, слоны обречены? Сколько этих замечательных животных у вас в Зимбабве и сколько в Национальном парке Чивеве?

      – В Зимбабве примерно пятьдесят две тысячи слонов, а наши данные по парку Чивеве еще более точны. Всего три месяца назад нам удалось обследовать парк с воздуха, нашим спонсором выступил Международный союз охраны природы. Мы сфотографировали всю территорию парка и на снимках с высоким разрешением пересчитали всех животных.

      – Сколько? – спросил Дэниэл.

      – Только в Чивеве восемнадцать тысяч.

      – Большая популяция, примерно треть всех оставшихся в стране слонов, и все они здесь, у вас. – Дэниэл вопросительно приподнял бровь. – В общей мрачной, пессимистической атмосфере это должно внушать бодрость.

      Джонни Нзу нахмурился.

      – Напротив, доктор Армстронг, нас очень беспокоит такое поголовье.

      – Объясните, пожалуйста, хранитель.

      – Очень просто, доктор. Мы не можем содержать столько слонов. Мы считаем, что для Зимбабве идеальной популяцией было бы тридцать тысяч животных. Ежедневно один слон поедает тонну растительности, и в поисках пищи ломает деревья, которым нужны сотни лет, чтобы вырасти, ломает даже стволы диаметром четыре фута. Что будет, если позволить этому огромному стаду процветать и размножаться? Очень просто: парк очень быстро превратится в пыльную пустыню, а когда это произойдет, вся популяция слонов погибнет. И не останется ни деревьев, ни парка, ни слонов.

      Дэниэл одобрительно кивнул. Монтируя фильм, он вставит в этом месте серию кадров, снятых несколько лет назад в кенийском национальном парке Амбосели. Устрашающие картины опустошения, голая красная земля и мертвые черные деревья, с которых содрали кору и листву; деревья умоляюще протягивают голые ветви к жестокому голубому небу Африки, разлагающиеся туши крупных животных лежат, как кожаные мешки, там, где их погубили голод и браконьеры.

      – У вас есть решение, хранитель? – негромко спросил Дэниэл.

      – Боюсь, что очень жестокое.

      – Вы покажете его нам?

      Джонни Нзу пожал плечами.

      – Смотреть на это не слишком приятно, но да, вы можете посмотреть, как это делается.

      Дэниэл проснулся за двадцать минут до восхода солнца.

      Ни годы, проведенные в больших городах за пределами Африки, ни многочисленные рассветы на севере, ни смена временных поясов в летящих самолетах – ничто не избавило его от привычки,