Блуждающий меж звезд. Николай Игоревич Епифанов

глаза и представил, как сидит в летнем кафе, попивая свой кофе. Но как бы усиленно он ни думал, ничего не происходило.

      – Как же так? Ведь в прошлый раз сработало! – мистер Розен был возмущен. – Ладно-ладно. Значит, войти туда все-таки нужно. Возьми себя в руки, Дэвид, и сделай все быстро, как будто отрываешь пластырь. Раз, два, три!

      Дэвид опустил ручку вниз и толкнул дверь вперед. Внутри оказалось очень темно, и только лунный свет еле-еле освещал комнату через большое квадратное окно. Ему категорически не хотелось туда заходить, поскольку он чувствовал что-то такое, от чего хочется бежать прочь. Что-то, что, случайно узнав, ты тут же захочешь забыть. Заметив нерешительность хозяина и не теряя времени даром, кот сразу шагнул внутрь.

      – Нет! Стой! Куда ты идешь? – шепотом спросил Дэвид, – Вечно ты так…

      До этой секунды он все еще надеялся избежать комнаты, но теперь выбора не оставалось, и он в очередной раз покорно последовал за Льюисом, чья храбрость и решимость превосходили его собственные. Едва граница измерений осталась позади, как Дэвид почувствовал тепло и легкий аромат сирени, витавший в воздухе. Его ноги, утопая на несколько сантиметров, плавно ступали по пушистому ковру с длинным ворсом. Привыкнув к темноте, глаза различили плакаты музыкальных групп на стенах (в основном это были представители популярной музыки, которую сам Дэвид никогда не любил), в углу столик с большим зеркалом, а с двух сторон от окна до самого пола висели полупрозрачные занавески. Комната определенно принадлежала девушке, чей возраст вряд ли превышал лет двадцать пять.

      Льюис, шедший впереди, не издавал ни единого звука, а наоборот, старался вести себя как можно тише. Он то и дело оглядывался назад, чтобы убедиться, что хозяин следует за ним. В его маленькой пушистой голове скрывались мысли, непонятные Дэвиду, но которые он пытался донести наиболее доступным способом.

      Аккуратно пройдя мимо столика и стула, Дэвид Розен добрался до противоположной стороны комнаты и уперся в тонкую деревянную дверь, прятавшую за собой стенной шкаф. Кот уткнулся носом в щелку между дверью и косяком, внимательно принюхался и, только убедившись, что бояться нечего, легонько поскреб дверь лапой, давая хозяину знак, что им нужно туда попасть.

      Со стороны кровати прямо за спиной Дэвида кто-то кашлянул, а затем последовал протяжный звук пружин. Времени выяснять степень опасности не было, и потому он тут же спрятался в шкаф, стараясь даже не шевелиться, чтобы стать единым целым со множеством вещей, аккуратно покоившихся на вешалках. В нос ударил резкий запах нафталина, перемешанного со слабыми нотками лаванды – если моль когда-то здесь и жила, то уже точно не сейчас. Благодаря небольшим щелкам в дверном полотне, выполнявшим функцию вентиляции, Дэвид смог по кусочкам разглядеть, что же происходило в комнате: в узкой прорези перед ним предстала высокая кровать, на которой в лунном свете выделялись очертания двух людей, прижавшихся друг к друга так сильно, словно в следующую секунду им было суждено расстаться навсегда. Дэвид не имел возможности утверждать,