Девчонка с изнанки. Апрель. Наталия Шитова

спросил Шокер.

      – Никак, – буркнула я.

      – Не бойся, мы тебя вытащим. Всё будет в порядке.

      – Я…

      Марек не дал мне сказать, больно ткнул меня двумя пальцами под рёбра. Старый подлый трюк. Он так и в детстве делал. И как в детстве, от неожиданности и боли я жалобно вскрикнула.

      – Рот закрой! – громыхнул Марек и свободной рукой хлёстко шлёпнул себя по руке, держащей телефон: фальшивая оплеуха, ещё один трюк для Шокера. Потом Марат приложил телефон уже к своему уху. – … Да не твоё собачье дело, Шокер, и ты меня на жалость не возьмёшь… Мне без разницы: женщина, не женщина. Для меня вы, ловцы, все бесполые. Хочешь, чтобы девка осталась жива – дай мне уйти, вот и всё. Через две минуты мы выходим, и смотри мне, чтобы ключ был в зажигании.

      Марек сбросил вызов и сунул телефон обратно мне в карман.

      Я просто смотрела на него и молчала.

      Он поймал мой взгляд:

      – Да не пялься ты на меня так!

      – Как?

      – Понимаешь, Кирюха, нельзя мне вам в руки попадаться.

      – Сними наручники!

      – Сниму. Потом. Если нам повезёт, – Марек открыл входную дверь и закончил. – Твоя задача – перебирать ногами и не рыпаться.

      Он рывком вытащил меня на лестницу и, крепко держа за локоть, повёл к двери подъезда.

      Когда мы вышли из подъезда, водительская дверца нашей машины была открыта, а Шокер стоял метрах в пяти, сунув руки в карманы.

      Марек перекинул меня в другую сторону, обхватил за шею левой рукой и прикрылся мной. В его правой руке появился пистолет.

      – Отвали! Я тебе что сказал: чтобы тебя видно не было! – прикрикнул он на Шокера и больно ткнул мне дулом в подбородок. – Много раз повторять не буду!

      Шокер вынул руки из карманов, поднял их вверх, словно успокаивая, повернулся и, не оглядываясь, пошёл прочь. Через полминуты он исчез за углом.

      Марек подтащил меня к машине и пихнул внутрь.

      – Лезь! На то сидение перелезай!

      Со скованными за спиной руками это была ещё та задача. Но я как-то справилась.

      Марек повернул ключ, и когда машина завелась, он выжал из неё всё.

      Мы неслись по каким-то тихим улочкам, иногда настолько узким, что, казалось, мы сейчас сшибём на своём пути все боковые зеркала припаркованных машин. Меня мотало из стороны в сторону, я наваливалась то на дверь, то на Марека. На каком-то перекрёстке Марек рванул было вперёд, но сбоку выскочила группа мотоциклистов. Марек дал по тормозам, меня швырнуло вперёд и приложило лбом о крышку бардачка.

      Марек с досадой выматерился, потом наклонился ко мне:

      – Кирюха, жива?

      – А не всё ли тебе равно? – буркнула я, с трудом разгибаясь. – Трудно было меня пристегнуть? Это две секунды.

      Марек потянул мой ремень и вставил в замок.

      Ещё десять минут гонки я выдержала уже легче. Просто пыталась не думать о том, что происходит, и не смотреть по сторонам. Второе было не так уж и сложно: на ресницах уже скопилась кровавая плёнка.

      Наконец, Марек остановил машину на небольшой парковке около загородного причала. На воде болтались несколько белых