Хранитель равновесия. Темные игры. Дана Арнаутова

он ведь не узник здесь! Мало ли кому из друзей решил написать, поделившись рассказом о путешествии? Но что, если дядюшка захочет письмо прочитать? Значит, надо отправить его как можно скорее, пока он не здоров и не занимается делами! Прямо утром! Или… да хватит уже думать, как влюбленный мальчишка, в первый раз оставшийся наедине с предметом страсти! Осел! Чему тебя учил отец?

      Перо забегало по бумаге, и строчки полились сами собой.

      «Милый друг… ах, участь моя печальна, потому что в этой глуши никаких развлечений… погода хуже, чем в пустыне, жара сменяется грозами, а зной – холодом… Мой почтенный дядюшка столь суров, что не позволяет никаких вольностей… Помнишь ли, дорогой друг, веселые счастливые дни в Харузе…»

      Строчка за строчкой, глупость за глупостью, щедро приправленные обидой на дядюшку и тоскливыми излияниями, как же здесь отчаянно скучно! Тот, кому это предназначено, не может не понять, что Надир никогда не стал бы писать такое откровенно пошлое письмо без особой цели. О, он умен! И особенно на руку сейчас, что они с Надиром никогда не были близки напоказ. Так, пара тайных встреч, о которых почти никто не знает…

      Но этот человек – настоящий друг, проверенный бедой! Когда-то он предложил свою помощь в деле, о котором Надир до сих пор боялся даже вспоминать. Правда, проговорился при дядюшке и Хазрете, признавшись, что уже открыл счет убитым врагам, но его обмолвку наверняка посчитали пустой похвальбой – и это к лучшему! Есть тайны, которые надо хранить в самых дальних уголках памяти.

      Он перечитал письмо и в конце, подумав, дописал:

      «… еще прошу вас, любезный друг, приобрести для меня новую поэму блистательного ир-Ховейди, которая называется «Молочная река в раскаленном песке». Она так мала, что поместилась бы на обратной стороне моего письма, и я льщу себя надеждой, что вам не составит труда ее раздобыть и прислать. Остаюсь вашим преданным слугой…»

      Присыпав чернила песком, чтобы сохли быстрее, он накинул халат и выглянул в коридор. Два охранника, недавно сменившиеся у двери, встрепенулись, показывая, что глаз не сомкнули и вообще бдительны, словно коты, сторожащие мышиную нору.

      – У меня болит горло, – бросил Надир. – Сходите на кухню и принесите молока. Только без меда и масла, чистого!

      – Да, светлейший, – поклонился тот, что был помоложе, и кинулся исполнять распоряжение.

      Надир вернулся в комнату и снова подошел к окну. Оттуда явственно тянуло холодом, пожалуй, уже не таким приятным, как раньше. Комната проветрилась, и в ней было гораздо легче дышать.

      «Ну вот, – обратился он к себе. – И стоило так мучиться? Следовало всего лишь открыть окно ненадолго! Многие беды, что кажутся нам непосильными, решаются так же легко и без всяких усилий, стоит за них взяться».

      Он плотнее запахнул халат и подождал, пока в дверь постучит вернувшийся охранник. Взял кружку горячего молока, благосклонно кивнул и снова запер дверь…

      Пальцы дрожали от нетерпения, но пришлось дождаться, пока чернила