Поискун и Потаскун. Виктор Борисович Мурич

постепенно отступает, сменяясь теплом и уютом. Тускнеет свет. Звуки становятся приглушенными.

      – Нехорошо вышло, – недовольно глянул на него Енот закуривая. – Да-да-да. Нехорошо. Мне его заменить некем. Тебя есть. Учти на будущее.

      Он сряхнул пепел в грязную салфетку, которой закончил полировать берцы.

      – Незаменимый? – потер квадратный подбородок Ромич.

      – Ты что ему вколол? Он нас слышит?

      – Спит как младенец. Проверенный коктейль.

      – Именно что незаменимый. Таким нельзя стать. Да-да-да. Таким нужно родиться. Он необходим шефу. На этот раз я промолчу…

      – Я понял. Енот. Погорячился. Я людей потерял… Всех… А сам живой… Вот так, Енот. Непорядок.

      – Вот благодаря ему и живой. Точно-точно. Я удивлен, что он тебя не бросил.

      – Я понял. Был неправ. Исправлюсь…

      – Горбатого могила исправит, а военного дембель, – сонно пробормотал я. – Заткнитесь и дайте незаменимому поспать.

      Ромич захохотал и похлопал меня по плечу:

      – Из тебя еще может получиться солдат. Енот, его наша дурь не берет. Наш фельдшер после нее бойцам ампутации делал, а они цветочки на небе считали.

      -–

      – Я сам, – оттолкнув руку Ромича, я вышел из автобуса. – Сам.

      Начинался новый день. Первые несмелые лучи ощупывали землю, проверяя, что и как. Ряды многоэтажек ритмично покачивались из стороны в сторону перед моими глазами. Ноги подкашивались, грозя уронить ношу на асфальт. Маяком был фонарь над подъездной дверью.

      – Шило ты уверен? – поинтересовался Енот, глядя на мое упершееся головой в дверь подъезда тело. – Помощь точно не нужна? Точно-точно?

      – Сам, – пальцы привычно отстукивают комбинацию на кодовом замке.

      Клацнул, открываясь замок.

      – Енот, – окликнул я, замерев в дверном проеме. – Ты что-то забыл. Трубку.

      – Здалась тебе эта хреновина, – он подошел и сунул мне в руку награду. – Ты даже не куришь. На кой она тебе?

      – Вот завтра и начну, – я воткнул трубку в зубы и, меняя галсы, поплыл в сторону лифта. Сегодня штормит. С третьей попытки я таки ткнул в кнопку лифта и передо мной приветственно распахнулись двери, приглашая в мир рекламы, засохшей жвачки, откровенных признаний и неизменного запаха испражнений.

      Дверь закрылась, чуть не прищемив мне нос вместе с трубкой и оставив за собой заботливые лица коллег. Слово-то какое – коллеги. Не друзья. Не товарищи. Не родственники. Не враги. Коллеги. Люди, временно оказавшиеся в одной упряжке ради какой-то цели. Когда цель будет достигнута, они перейдут в одно из вышеперечисленных состояний. Или кого-то из нас не станет. И кто-то из нас будет к этому причастен. Мы делаем то, что обычный мир пока не готов принять. Нечто вроде магии. Ну не впишешь в рамки нормальности наши путешествия. И шеф сделает все, чтобы не допустить огласки. Чтобы оставить это только для своих, избранных. Енот мне в самом начале объяснил чего стоит длинный язык.

      Стенка, на которую я облокотился, оказалась дверью. И она неожиданно открылась.

      Бряцая