Левиафан. Валерий Николаевич Ковалев

и молча наблюдал, как вызванные Алубиным санитары осторожно поместили незнакомца на носилки, пристегнули его ремнями и бережно спустили в люк.

      – Гарик Данилович, – обернулся он к вахтенному офицеру, – отбой тревоги. Аппараты в исходное.

      – Отбой боевой тревоги! Торпедные аппараты привести в исходное! – металлически разнеслось по кораблю.

      После этого, пригласив с собой заместителя, старпома и помощника, Морев направился к себе в каюту.

      – Итак, что мы имеем, – устало обратился он к офицерам, плотно задвинув дверь и подождав, пока те усядутся. – Сначала фотоснимки фрегата, затем этот бой наверху и, наконец, спасенного моряка.

      – Судя по всему, он офицер, – вставил старпом.

      – Вполне возможно, – согласился Морев. – И в ближайшее время мы все это узнаем. Сейчас же я попрошу вас, – обвел он тяжелым взглядом подчиненных, – исключить на корабле всяческие нездоровые кривотолки. Личный состав должен исправно нести службу. А когда во всем разберемся, официально проинформируем команду. Все ясно?

      – Ясно, – ответил за всех Сокуров.

      – В таком случае, прошу по своим местам.

      Спустя час, в центральном раздался долгожданный звонок, и Алубин возбужденно сообщил Мореву, что неизвестный очнулся.

      – Как он, говорить может? – напряженно бросил тот в трубку

      – Да, больной контактен, и, судя, по всему, англичанин, – заявил врач.

      – С чего это вы взяли?

      – Здесь у меня Березин, он в совершенстве владеет английским.

      – Вот как? – вскинул брови Морев. – Хорошо. Сейчас буду у вас.

      Вщелкнув в штатив трубку, Морев пригласил с собой заместителя, они быстро спустились вниз и в полном молчании направились в сторону кормы. Миновав два отсека, офицеры подошли к расположенной на средней палубе одного из ракетных отсеков глухой металлической двери, и Морев потянул ее на себя. В сияющей стерильной белизной и никелем прохладной амбулатории, на кушетке, укрытый шерстяным одеялом и с подушкой под головой, лежал неизвестный, а напротив, о чем-то тихо беседуя, сидели на узком диване особист и доктор. При появлении командира они встали и Алубин доложил, что его пациент несколько минут назад пришел в сознание и может говорить.

      – Отлично, – сказал Морев. – А вы что, знаете английский? – взглянул он на Березина.

      – Да, и достаточно хорошо, – сказал старший лейтенант.

      – А с чего вы решили, что спасенный моряк англичанин? – поинтересовался у него Сокуров.

      – В бреду он бормотал английские слова, а когда пришел в себя, спросил, где находится.

      – И что вы ответили?

      – У друзей, и с ним сейчас будет говорить командир.

      Все это время англичанин лежал молча и недоуменно взирал на присутствующих.

      – Ну что же, – присел на диван Морев. – Спросите, кто он, откуда, и что случилось наверху.

      Внимательно выслушав Березина, лежащий оживился и хрипло произнес несколько фраз.

      – Его зовут Ричард Браун. Он второй лейтенант