Левиафан. Валерий Николаевич Ковалев

Он достаточно долго служил на лодках и свыкся с мыслью о ней. Уверен он был и в экипаже. Каждый, прослуживший в подплаве несколько лет, в море неизбежно превращался в боевого зомби, автоматически выполнявшего все то, что от него требовалось. Это подтверждал опыт прошлой войны, который постоянно культивировался и вбивался в головы всех последующих поколений подводников.

      Обведя глазами напряженно застывший на своих местах боевой расчет, Морев приказал сидящему на рулях боцману точнее держать глубину и повернулся к старпому.

      – Юрий Михайлович, зайди к ракетчикам, а затем проверь все другие боевые посты. Меня интересует психологическое состояние людей.

      – Слушаюсь, – кивнул головой старпом и, прихватив с собой ПДУ, исчез в полумраке люка.

      На третьем часе напряженного ожидания, на трапе звякнула ступенька и тяжело отдуваясь в центральный поднялся заместитель.

      – Вот, – протянул он Мореву подрагивающий в руке бланк шифрограммы.

      Чувствуя неотвратимое и каменея лицом, тот взял бланк и впился в него глазами. Там был приказ о нанесении ядерного удара десятью из шестнадцати ракет.

      Чужим голосом командир оповестил об этом боевой расчет, на корабле сыграли тревогу, и крейсер стал выходить в ракетную атаку, совершая необходимые эволюции по глубине, скорости и курсу. В пульт управления ракетами были заложены извлеченные из пакета перфокарты. Затем Морев, заместитель и командир БЧ-2, вставив в него стрельбовые ключи, включили «ядерную кнопку». С этого момента пошел необратимый отсчет времени, отведенной автоматике для выполнения залпа. Вцепившись руками в подлокотники кресел, боевой расчет замер в напряженном ожидании.

      Ровно через минуту корпус ракетоносца затрясся от титанических ударов, и отсеки наполнились глухим ревом.

      Из шахт, одна за одной, стартовала и уносилась к поверхности ядерная смерть.

      Как только автоматика подтвердила выход последней, бледный Морев отдал команду привести в исходное стартовый комплекс, после чего крейсер с дифферентом на нос ввинтился во мрак и на предельной скорости стал уходить из района старта.

      В момент пуска ракет он, безусловно, был засечен из космоса, и со стороны США должен неизбежно последовать ответный удар.

      Через несколько минут бешеной гонки, сзади раздался нарастающий гул, с подволока отсеков на головы подводников посыпались стекла плафонов, и ракетоносец завертело в гибельном водовороте пучин. Практически лишившись управления, он падал на дно.

      Срываясь на крик и преодолевая оцепенение, Морев приказал уцепившемуся за пульт механику аварийно продуть концевые группы цистерн.

      – Есть, – прохрипел тот и потянулся к панели управления

      Спустя секунду ракетоносец вздрогнул от рева врывающегося в цистерны воздуха высокого давления, под ногами мелко завибрировала палуба, и гибельное падение замедлилось.

      – Боцман! – рули на всплытие, в турбинном, прибавить оборотов! – выплевывал