Горько-сладкий. Юлиана Руслановна Гиндуллина

уже тринадцать лет. Время здесь останавливается. Темный лес – тюрьма. Те, кто только начал свой путь в лесу, не знают, что камень может получить только чистое существо, поэтому стараются устранить всех на своем пути, а когда они достигают конечной точки, их отшвыривает на старт.

      – Но ведь камень один. Неужели вы все здесь навечно? – Волчонку становится плохо от этой мысли.

      – Мы так жаждали получить золотой камень, что потеряли чувства. В нас только жажда наживы. Мы голодны, понимаешь? Это страшно. Мы освободимся только тогда, когда чистое существо, вроде тебя, найдет камень. – Лайма выговаривала каждое слово продуманно, постоянно смотря на слушающего.

      – Но почему тогда меня чуть не убили несколько раз? – Недоумевал волчонок. Он не понимал логику леса.

      – Да потому что никто не верит в появление чистого существа. Все потеряли веру уже со своего первого преступления. Понимаешь, каждое следующее преступление насыщает их, делая сильнее. Они начинают привыкать к Темному лесу и становиться частью Тьмы. Они перестали отличать чистое от грязного. Никто не надеется на спасение.

      – Но как ты справляешься с жаждой? И как ты поняла, что я чистое существо?

      – Я расцарапала лицо тому гному случайно и потом сильно жалела об этом. Я хотела только толкнуть его, но не рассчитала силы. Во мне никогда не было темной жажды. Все это время я была невидимкой. Это моя особенность и мое спасение. У меня превосходная чуйка. Я почувствовала в тебе свет. Хочу помочь найти камень, защищая тебя от других. Ты освободишь всех от Тьмы…

      Ирма видит, как Грим уснул, свернувшись калачиком. Она потрепала его по щеке и подошла к стопке любимых книг. Ирма посмотрела в окно. Смеркается. Клубничное небо пестреет золотыми брызгами уходящего солнца. Вечер прекрасен. Как лучшее свидание, как финальный танец, как победа. Почему есть вечер? Для чего он? Почему жизнь сама не вечер? Ирма думает о таких вещах почти каждый день. Если бы она выбирала, чем ей быть, она стала бы вечером. Временем, когда страсть затихает и готовится к новому залпу – к зажигательной ночи. Ей также нравится розовое яблочное утро, но оно словно просто готовит к тяжелому дню, а не является порталом конца и начала.

      Через десять минут Ирме позвонил Фрэд и спросил про состояние Грима. Ирма поделилась всем и продолжила наблюдать за улицей. Начинало темнеть, девушка ждала, когда в дверь позвонит Филадельфия, которую девушка уже предупредила о случившемся.

      Было одиннадцать часов вечера, когда Фила объявилась.

      – Привет, – торопливо бросила Фила и сразу зашла в зал к сыну. – Боже, как же я волновалась, но не могла сразу прийти. Магазин некому было оставить.

      – Да, ничего страшного, зато я рядом оказалась.

      – Да уж.

      – Его нужно сводить в больницу.

      – Ты думаешь, я не в курсе? Слушай, давай ты сводишь его, просто мне некогда.

      – Вам лучше больше времени проводить с Гримом, – несмело предлагает Ирма. Она видит волнение Филадельфии, ее страх