Мои звери. Владимир Дуров

вверх. Чушка разбежалась, вскочила на бочку и сейчас же соскочила с другой стороны. Но за это она ничего не получила. А хлопанье шамберьера[1] снова пригнало свинью к бочке. Чушка снова перепрыгнула и опять осталась без награды. Так повторялось много раз. Чушка измучилась, устала и проголодалась. Она никак не могла понять, чего же от неё хотят.

      Наконец я схватил Чушку за ошейник, поставил на бочку и дал ей мяса. Тут-то она сообразила: надо просто стоять на бочке и больше ничего.

      Это сделалось её любимым номером. И правда, что может быть приятнее: стой себе спокойно на бочке и получай кусок за куском.

      Раз, когда она стояла на бочке, я забрался к ней и занёс правую ногу над её спиной. Чушка испугалась, кинулась в сторону, сбила меня с ног и удрала в конюшню. Там она в изнеможении опустилась на пол клетки и пролежала часа два.

      Когда ей принесли ведро месива и она с жадностью набросилась на еду, я снова вскочил ей на спину и крепко сжал ногами бока. Чушка начала биться, но сбросить меня не сумела. К тому же ей хотелось есть. Забыв про все неприятности, она принялась есть.

      Так повторялось изо дня в день. В конце концов Чушка научилась возить меня на спине. Теперь можно было выступить с ней перед публикой.

      Мы устроили генеральную репетицию. Чушка отлично проделала все номера, какие умела.

      – Смотри, Чушка, – сказал я, – не осрамись перед публикой!

      Служащий вымыл её, пригладил, причесал. Настал вечер. Загремел оркестр, зашумела публика, прозвенел звонок, «рыжий» выбежал на арену. Представление началось. Я переоделся и подошел к Чушке:

      – Ну как, Чушка, не волнуешься?

      Она посмотрела на меня как будто с изумлением. И на самом деле, меня трудно было узнать. Лицо намазано белым, губы – красным, брови подведены, а на белом блестящем костюме нашиты портреты Чушки.

      – Дуров, твой выход! – сказал директор цирка.

      Я вышел на арену. Чушка побежала за мной. Дети, увидев свинью на арене, весело захлопали. Чушка испугалась. Я стал ее гладить, приговаривая:

      – Чушка, не пугайся, Чушка…

      Она успокоилась. Я хлопнул шамберьером, и Чушка, как и на репетиции, перепрыгнула через перекладину.

      Все захлопали, а Чушка, по привычке, подбежала ко мне. Я сказал:

      – Финтифлюшка, хотите шоколаду?

      И дал ей мяса. Чушка ела, а я говорил:

      – Свинья, а тоже вкус понимает! – И крикнул оркестру: – Пожалуйста, сыграйте «Свинячий вальс».

      Заиграла музыка, и Финтифлюшка закружилась на арене. Ох и смеялась же публика!

      Потом на арене появилась бочка. Чушка забралась на бочку, я – на Чушку и как закричу:

      – А вот и Дуров на свинье!

      И опять все захлопали.

      «Артистка» прыгала через разные препятствия, потом я ловким прыжком вскочил на неё, и она, как лихой конь, унесла меня с арены.

      А публика изо всех сил хлопала и всё кричала:

      – Браво, Чушка! Бис, Финтифлюшка!

      Успех был большой. Многие побежали за кулисы

1

Шамберьер – длинный кнут, употребляемый в цирке или на манеже.