Жёны Шанго. Анастасия Туманова

дружок перестанет над тобой издеваться! Или когда ты сама дашь ему по морде и пошлёшь куда подальше! И что?! Всё равно пришлось влезть и разобраться самой! Почему ты позволяешь так обращаться с собой, девочка моя?

      Эва только вздохнула, понимая, что Ошун права. Но год назад, когда её приняли в знаменитый университет Сан-Паулу, назначив стипендию штата, когда её работами заинтересовались специалисты, когда Даниэл, красавец-старшекурсник, подошёл к ней в студенческой столовой и сделал несколько комплиментов её рисункам, а потом пригласил в кафе под завистливыми вглядами других девушек… Никогда прежде на Эву не наваливалось столько счастья! Никогда жизнь не казалась такой радужной, лёгкой и безоблачной! К тому же, впервые за все её восемнадцать лет, рядом не было матери и некому было отравлять Эве каждый миг жизни. Она влюбилась в Даниэла сразу же, в тот же вечер. Целый месяц они были неразлучны, а потом Эва собрала свои книги и вещи и переехала из студенческого общежития в квартиру Даниэла.

      Даниэл был младшим отпрыском знаменитой семьи да Вита: отец – театральный режиссёр, мать – известная актриса, старшая сестра – кинокритик… Дан учился на последнем курсе университета и имел свою квартиру с огромной мастерской, где нашлось место и для керамики Эвы, и для её мольберта и красок. И снова каждый миг казался наполненным счастьем: ведь впервые Эву кто-то любил! Впервые кто-то восхищался ею, говорил, как она красива, какие у неё тонкие руки и как прекрасна её грудь, как замечательна её гладкая кожа баиянской мулатки цвета кофе с капелькой молока! Впервые она просыпалась рядом с мужчиной, который даже во сне не хотел выпускать её из рук и бормотал, не разжимая объятий: «Эвинья, любовь моя, куда ты? Останься со мной, не пойдём сегодня на лекции, будем целый день в постели…» И Эва оставалась! И они занимались любовью до вечера, а потом шли в театр или в ресторан, Даниэл покупал ей розы и орхидеи, приглашал танцевать – и не хотел верить в то, что Эва не умеет, отчаянно ревновал её ко всем мужчинам вокруг и обещал, что на каникулы они вместе поедут в Европу. Эва верила и ждала.

      Однако, в Европу Даниэл уехал с родителями.

      «Ты не представляешь, малышка, какой нудный мой старикан! – с улыбкой сказал он Эве накануне отъезда. – Чтобы тебе поехать со мной, ты должна быть, по меньшей мере, моей женой! И то уже лет десять! Ты ведь простишь меня? Не будешь сильно скучать?»

      Эва лишь улыбнулась в ответ, никак не показывая захлестнувшей сердце горечи. Она восемнадцать лет прожила с матерью. Она хорошо умела прятать обиду.

      В ту ночь, когда Даниэл улетел в Париж, Эва так и не уснула. То лежала в постели, кажущейся такой широкой, то бродила по квартире, тоже странно пустой и огромной. И в сердце тоже было пусто, и в голове билась одна и та же мысль: «Хочу домой… домой… домой…»

      Домой, в Баию. В город разноцветных церквей, раскинувшийся на холмах. К заливу Всех Святых, к белым пляжам, по которым бегают дети всех цветов и оттенков, узким улочкам квартала Рио-Вермельо и площади Пелоуриньо. К капоэйре на