Среди тысячи слов. Эмма Скотт

чтобы заполнить это громадное пространство. Мама поехала в Индианаполис докупить еще мебели. Папа был в офисе, как раб, трудился на мистера Уилкинсона, чтобы покрывать траты мамы.

      На кухне уже почти все распаковали. Я сделала себе клубничный чай и пошла в комнату. Мою новую кровать должны бы доставить сегодня. Это была единственная покупка, которую я потребовала при переезде. Я утверждала, что теперь у нас есть место, и папа, безумно счастливый, что я не устраивала сцен из-за переезда в Индиану, был более чем рад согласиться.

      Я засунула голову в комнату, потом выдохнула.

      «Да».

      Моей старой кровати и матраса с отметкой «X» не было. Отданы на свалку или переработку. На их месте была королевского размера кровать с балдахином и прозрачными занавесками.

      «Я буду спать в этой кровати, – поклялась я себе. – Как нормальная девушка».

      Я поставила чай на стол рядом с ней и легла на обернутый пластиком матрас. Сложила руки на животе и закрыла глаза.

      – Неприкасаемая, – прошептала я.

      После бесконечных дерьмовых ночей сон быстро добрался до меня своими когтистыми лапами и затащил к себе. Вниз в черную тьму. Приглушенная пульсирующая музыка гудела сквозь стены и пол. Теплые губы, пахнущие пивом и арахисом, на моих губах. Руки сжимают горло. И этот вес. Ломающий, душащий, разрушительный вес Ксавьера…

      Я резко села, крик застрял у меня в груди, пойманный между моими напряженными, ловящими воздух легкими. Я моргала, пока новая комната в моем новом доме не обрела четкость. Дневной свет исчез. Часы на радио показывали 18:18. Тяжело дыша, я вытерла слезы со щек и стащила покрывало на пол.

      Кровати больше не были безопасными.

      Я села, раскинув ноги, как кукла, размышляющая, как в той старой песне «Живая мертвая девушка»[11]. Я подумывала о том, чтобы завернуться в покрывало, сделать кокон из пледа и провести остаток ночи здесь в ожидании утреннего света. Потом вспомнила о приглашении Энджи на спектакль Айзека.

      Пока ко мне еще лип кошмар, мысль о том, чтобы выползти из дома в общество, казалась невозможной. Но, может быть, пьеса спасет как чтение – можно будет погрузиться в нее и сбежать? Я могла бы затеряться в Древней Греции и отдалиться от собственной жалкой трагедии.

      Я вытащила руку из-под одеяла и уставилась на номер на ладони.

      Я действительно собиралась пойти на пьесу? Зачем?

      «Чтобы завести нового друга, Энджи».

      «Чтобы увидеть этого так называемого актера-вундеркинда Айзека Пирса».

      «Чтобы выбраться из дома».

      «Чтобы стать нормальной».

      Я закатала рукав и сравнила синие чернила узловатой надписи Энджи с уродливыми черными «X», нацарапанными внизу.

      Я схватила телефон и отправила Энджи сообщение.

      Это Уиллоу. Я в деле. Увидимся в 7:45?

      Ответ пришел почти мгновенно.

      Давай в 7, успеем заказать бургеры и коктейли в «Скупе». Ты на машине?

      Я поняла,

11

Имеется в виду песня Rob Zombie – Living Dead Girl.