Гидеон из Девятого дома. Тэмсин Мьюир

и поговорить с далеким навигатором, и Гидеон ужасно хотелось услышать чужой голос, но Харроу снова подняла экран с решительным видом.

      Она казалась усталой, измученной и даже уязвимой. Все время полета она сжимала в руке молитвенные кости и порой угрюмо ими щелкала. В комиксах Гидеон адепты Когорты старались сидеть на мешочках могильной земли, чтобы нивелировать влияние глубокого космоса, лишающего их источника силы. Наверное, для Харрохак это действовало как плацебо. Гидеон с удовольствием подумала, что это идеальный момент, чтобы надрать ей задницу и погонять ее по всему шаттлу. Но вполне естественное нежелание появляться рядом с некроманткой с переломанными руками спасло Харроу жизнь. Все мысли о драке исчезли с приближением Первого дома, когда отраженный свет яростно ворвался в окно пассажирского отсека. Гидеон, полуослепшая и задохнувшаяся, вынуждена была отвернуться. Харроу обвязала глаза полоской черного кружева, спокойная и безразличная, как будто за окном по-прежнему нависало унылое небо Девятой.

      Гидеон прикрыла глаза ладонью и снова выглянула наружу, наслаждаясь невероятной красотой: бархатной чернотой космоса, усеянного бесчисленными белыми звездами, Первой, пылающим шаром раскаленной синевы, прочерченной ослепительно белыми полосами, и видом семи других шаттлов, выходящих на орбиту. Гидеон присвистнула, увидев их. Уроженке запертого в собственной могиле Девятого дома казалось странным, что все это просто не взорвалось и не сгорело. Некоторые другие дома, например Шестой и Седьмой, тоже приближали свои родные планеты к раскаленному Доминику, но Гидеон не могла понять, как они не сгорают сразу.

      Это было невероятно. Это было прекрасно. Ее чуть не стошнило. Ей казалась безумием невозмутимость Харрохак, которая только приподняла экран, нажала на кнопку и спросила, сколько им придется ждать.

      – Мы освобождаем вам проход для посадки, ваша милость, – затрещал голос навигатор сквозь помехи.

      Харроу не стала его благодарить.

      – И сколько?

      – Сейчас ваше судно сканируют, ваша милость. Мы двинемся в то же мгновение, когда подтвердят разрешение сойти с орбиты.

      Преподобная дочь развалилась в кресле и сунула молитвенные кости в складку рясы. Гидеон невольно поймала ее взгляд. На лице Харроу было написано вовсе не безразличие и не скука, как она ожидала: даже сквозь вуаль было заметно, насколько глубоко Харроу ушла в себя и сконцентрировалась. Губы она сжала так плотно, что черная краска собралась комочками.

      Прошло меньше пяти минут, двигатели снова загудели, и шаттл медленно заскользил вниз. Рядом с ними семь других шаттлов сдвинулись разом, как падающие костяшки домино, и одновременно вошли в атмосферу. Харроу надвинула капюшон, потерла переносицу и сказала с удовольствием и ужасом:

      – Эта планета невероятна.

      – Она великолепна.

      – Это могила.

      Шаттл вошел в атмосферу, окруженный ослепительным светом. Не видно было ничего, кроме неба, но небо Первого дома оказалось таким