365 лучших сказок мира. Братья Гримм

без сердца

      На опушке леса, при лунном свете, три добрые волшебницы собрались около небольшой каменной урны. Месяц то скрывался за тучу, то снова выплывал, и тогда бледные лица добрых волшебниц становились прозрачными, а волосы их сияли серебряным светом.

      Первая волшебница вынула из-за пазухи целую горсть розовых лепестков и, бросив их в урну, сказала:

      – Завтра должно родиться королевское дитя. Пусть оно будет так же прекрасно, как роза, и пусть все любуются им и дивятся его красоте.

      Потом она быстро отбежала от урны и стала кружиться в воздухе. Светляки зажглись в траве, освещая ее пляску, а соловей запел из чащи такую дивную песню, какую нельзя услышать даже в самом королевском дворце.

      Тогда подошла к урне вторая волшебница. В руке она держала какую-то длинную серебряную нить.

      – Вот волос с головы мудрого волшебника Гая, – сказала она, бросая волос в урну. – Я взяла у него этот волос, пока он спал, чтобы отдать его королевскому дитяти. Благодаря этому волосу ребенок будет мудрым, как сам Гай. Ведь другого такого мудреца, как Гай, не найдется в мире, и каждый его волос – это клад мудрости.

      – Торопись, сестра, – произнесла третья волшебница, – а то проснется Гай, отнимет волос и, чего доброго, прогонит нас, так что я не успею положить в урну сердце голубки, которое должно сделать добрым и кротким будущего королевича.

      Едва только третья волшебница успела произнести последнее слово, как закачался, загудел лес, и чародей Гай, получеловек, получудовище с огненными глазами и всклокоченными, дыбом стоящими волосами, появился верхом на диком вепре.

      – Кто украл с моей головы волос? – завопил он страшным голосом, от которого гул пошел по лесу.

      Но волос вместе с лепестками розы уже был в урне, и оттуда чуть заметной голубой струёй подымался дымок.

      При виде этого Гай схватился за голову и испустил новый рев, страшнее первого. Он понял, что ему никакою силою не извлечь уже из урны волоса.

      Испуганные волшебницы метнулись в сторону, а та, у которой было в руке предназначенное для королевского дитяти голубиное сердце, уронила его на землю.

      В тот же миг Гай подхватил сердце и погнал своего вепря обратно в лес, испуская громкие торжествующие крики.

      А три добрые волшебницы, очнувшись от страха, снова очутились у урны.

      Теперь они плакали. Плакали о том, что будущее дитя будет иметь красоту и ум, но не будет обладать сердцем.

      Маленький королевич родится без сердца.

      И слезы волшебниц падали в урну…

      Скоро голубой огонек погас, и старшая из волшебниц, взяв свой волшебный жезл, стала мешать в урне, тихо напевая сквозь слезы.

      Ее сестры вторили ей.

      Когда песнь была кончена, все трое взглянули в урну.

      На дне ее лежал крошечный мальчик, прекрасный как ангел. Они взяли его из урны, унесли в королевский дворец и положили в роскошную колыбельку, уже давно приготовленную для маленького королевича, рождения которого ожидали со дня на день.

* * *

      Король