Мы с тобой одной крови. Николай Леонов

не отвечал, понимая, что слушает увертюру, вызвали его по другому вопросу, о котором Петру говорить не хочется и он, так сказать, разминается.

      – Куда Гуров ни ткнется, обязательно скандал. Полагаешь, прокуратура от твоей находки в восторге? Я знаю, что откопал сокрытие не ты, а Станислав. Знаю, что прокуратура о пуле в стене изначально знала, но люди договорились молчать, а Гуров пришел и нагадил.

      – Фи, мой генерал! – Гуров передернул плечом. – Не распаляй себя, Петр, валяй по существу, чего тебе от меня надо?

      – Тебя Бардин в гости звал? Звал. А ты, хам, даже не позвонил. Бардин – парень совсем неплохой. Заместители министров не привыкли, чтобы их приглашения игнорировали. Это элементарно, в конце концов. Он супружнице сообщил, та подруге растрепалась, а тебя нет. Нехорошо… Может, они пирог испекли.

      – Петр, конкретного разговора не было…

      – Приглашение старшего равносильно приказу и всегда конкретно, – перебил Орлов.

      – Честно сказать, забыл. Теперь определенно не пойду, не уговаривай.

      – А зачем мне тебя уговаривать? Я тебя попрошу, и ты побежишь. Сегодня вечером. С цветами.

      – Нечестно, Петр…

      – Лева, прошу. Мне это нужно.

      Бардины жили в переулке за Таганской площадью. Гуров по бульварам выехал на набережную, миновал Кремль, гостиницу «Россия» и, хотя особо не приглядывался, почувствовал, что его «ведут». Он ехал чуть медленнее общего потока машин. Серая «Волга»-такси «засветилась» невольно: могла проехать на мигнувший желтый, но остановилась рядом. Гуров приспустил боковое стекло и спросил у мужчины, сидевшего рядом с водителем:

      – Земляк, время не подскажешь?

      – Без пятнадцати восемь, – недовольно ответил «пассажир».

      – Спасибо. У тебя ко мне есть вопросы?

      Зажегся зеленый, «Волга» сорвалась с места и умчалась, а Гуров, посмеиваясь, неторопливо прокатился мимо высотки на Котельнической, занял левый ряд, стал ждать, когда зажжется стрелка.

      – И чего я людям кровь порчу? – пробормотал Гуров, сворачивая в переулок. – Им показали, как они делают свою работу. Только вот кому я мог понадобиться?

      Дом, в котором жил Бардин, был один из трех домов, построенных недавно в тихом переулке, кирпичной кладки, с полукруглыми лоджиями и остальными признаками того, что строительство велось с большой любовью и уважением к будущим жильцам.

      У подъезда выстроились машины, в основном иномарки. Инспектор ГАИ прогуливался, лениво поглядывая вокруг, словно девушку ждал, потому как поста здесь не полагалось и инспектор был знаком уважения ментов к святому месту. А скорее и уважение отсутствовало, а был мент на разводе, и пост этот вручался провинившемуся в виде наказания со словами: мол, лучше без денег смену отгулять, чем потом, когда, не дай бог, что-нибудь случится, отчитываться и без бани потеть.

      Гуров выставил свою вишневую «семерку» в начальствующий ряд, кивнул инспектору, взял из салона свернутую в трубочку газету, в которой покоилась роскошная чайная роза, и вошел в просторный подъезд.