Мы с тобой одной крови. Николай Леонов

курил, словно разговор шел о постороннем.

      – Так мы можем забирать секретную макулатуру домой?

      – Обязательно, – копируя своего друга, ответил Крячко. – Кажись, у Льва Ивановича один вопрос пустячный.

      – Да? – Роман насторожился. Ему была прекрасно знакома манера матерых оперов задавать ерундовые вопросы перед отправкой в камеру.

      – Данное дело кто ведет? – Гуров отодвинул папку.

      Роман все понял, обреченно кивнул.

      – Мое дело.

      Гуров открыл папку в месте, где она была заложена шариковой ручкой.

      – Где десятая и одиннадцатая страницы?

      Оперативник не испугался, длинно сплюнул, разразился витиеватой матерщиной, несколько успокоившись, заговорил:

      – Упреждал я этого козла в золотых погонах, что дела не на инспекторскую проверку несем и нечего опытным сыскарям лапшу навешивать. А он: мол, выполняй, что приказываю.

      – Так я же не сужу тебя, Рома, – миролюбиво сказал Гуров, – лишь спрашиваю, где страницы, а коли уничтожили, что в них было?

      – Вы сначала докажите, какие страницы были и пропали, – впервые заговорил второй оперативник. – Докажите, потом вопросы задавайте…

      – А тогда какие вопросы? – удивился Крячко. – Я не расслышал при знакомстве, вы кем, собственно, будете?

      – Я старший офицер милиции…

      – Обыкновенный придурок. – Роман вздохнул. – Генеральский прихвостень из канцелярии.

      – Что придурок – видно. – Крячко кивнул. – Ваше удостоверение, пожалуйста.

      – Да подавись. – Опер швырнул на стол удостоверение.

      – Лишнее, что ли? – Крячко взял удостоверение и прочитал: – Подполковник милиции Кокин Семен Семенович, состоял на службе…

      – Как это – состоял? – Кокин привстал, но Роман дернул его за штаны, усадил на место.

      – Лев Иванович, извини дурака, весь спрос с меня.

      – Кокин, либо ты будешь молчать, либо я тебя выставлю за дверь мотаться по коридорам, так как ксиву я тебе не верну, – сказал Крячко, убирая удостоверение Кокина в стол. – Понял?

      – Розыскник, мать твою, на ровном месте раскололся! Не боись, я генералу доложу, он тебя за мотню к потолку подвесит.

      – Мы зря теряем время, – взглянув на часы, сказал спокойно Гуров. – Давай, Рома, повествуй. Ты же не заставишь меня знакомиться со следственным делом в прокуратуре? Выдернуть листочки из него вам не удалось, не так ли?

      Роман взглянул на Кокина, вздохнул.

      – Ну, как есть…

      – Не отвлекайся, больному не поможешь. – Гуров закурил, угостил сигаретой Романа, подвинул пепельницу.

      – Спасибо, – Роман жадно затянулся, открыл папку с делом, разложил фотографии и начал пояснять: – Значит, вот подъезд. Из этого окна его застрелили, туда он упал замертво. А вот здесь, в стене дома, рядом с входной дверью, на высоте сто семьдесят один сантиметр я нашел пистолетную пулю девятого калибра. Откуда взялась пуля и когда, может, прошлым годом – неизвестно.

      – Что говорят баллистики, вид оружия, свежесть? Они многое могут