Свободная любовь. Якоб Вассерман

услышала она как будто из-за стены.

      Герцог схватил Ренату за плечи своими сильными руками и, прижав к стене, начал осыпать ее страстными поцелуями. Он упивался сознанием того, что эта прекрасная и желанная женщина скоро будет ему принадлежать. Очень скоро, и только ему одному. Так стоит ли ждать? Или стоит проучить ее, показать, что любое сопротивление его силе и могуществу бесполезно? Герцог целовал ее все более страстно, и голова его кружилась от близости Ренаты, от запаха ее тела, от слов, которые шептали ее губы с просьбой отпустить ее и пощадить. Он схватил Ренату в охапку и бросил на диван, тут же прижав ее к подушкам своим телом. Руки герцога смело и уверенно скользили по шелку платья, останавливаясь на округлостях груди и бедер и снова продолжая свое движение. Не в силах больше обуздывать нахлынувшее желание, герцог резко поднялся, чтобы сбросить с себя одежду, и в этот миг встретился глазами с Ренатой.

      Ее полный испуга и мольбы взгляд заставил его отступить.

      – Я не могу, – с горечью прошептала она, – какое-то предчувствие леденит мне сердце.

      Рената спрятала лицо в подушку дивана и оставалась неподвижной. Герцог ни о чем больше не спрашивал. Он не понимал ее и боялся расспрашивать. Но тайна, окутывавшая Ренату, делала ее еще желаннее. Ему стало казаться, что герцогиня – она, а он выскочка, которого она только терпит. Он отошел от дивана и заставил себя успокоиться и остыть. Впервые в жизни он так страстно желал обладать девушкой. И впервые в жизни не позволил себе силой взять твердыню целомудрия, будучи в двух шагах от заветной цели. Рената встала и дрожащими руками привела в порядок платье и прическу.

      Потом герцог усадил свою невесту в карету, поцеловал руку, и лошади быстро унесли ее.

      В нескольких шагах от дома карета остановилась. Рената незаметно прошла в свою комнату и прямо в одежде бросилась на постель, удивляясь, что никто в доме не услышал ее возвращения. Только что пережитое казалось ей сном.

      «Дорогая фрейлейн Рената! Хотя я сознаю бестактность этого письма, я все-таки должен его написать. Бывают вещи, которые делаешь помимо своей воли. Поэтому вы не должны сердиться на меня за то, что я вам пишу. Вчера вы сказали, что, может быть, еще раз придете посмотреть на „Заскию“ и на другие картины и поговорить со мной о них. О, какие бы это были волшебные минуты! Но это невозможно. Как бы страстно я ни желал, я не могу больше прийти. Вы догадаетесь почему. Я уезжаю, иначе гибель ждет меня. Быть может, вам покажется смешным мое письмо, что ж… Я должен был его написать перед вечной разлукой. Примите искренний привет и пожелания всего наилучшего в вашей новой жизни.

      Анзельм Вандерер».

      Лони вбежала в комнату.

      – Сегодня прекрасная погода, мы хотим ехать верхом в Талькирхен. Поедешь с нами, Рената? Ты не смеешь отказываться, как в тот раз.

      – Конечно, я поеду с вами, – ответила Рената с такой счастливой улыбкой, что сестра в изумлении вытаращила на нее глаза.

      – Что это за письмо ты получила, Рената? Мама говорит,