Деяние XII. Павел Виноградов

В этот жуткий момент Руслан почувствовал, что имеет власть над своими руками, и стал лихорадочно искать что-нибудь тяжелое, чтобы бросить в демонов. В руке непонятным образом оказалось неприятно податливое, но с твердой структурой внутри, холодное и сыроватое, как полуразмороженный цыпленок. Он бросил взгляд и с ужасом увидел, что сжимает переломанную шею Розочки, безвольно свисавшего и касающегося ногами пола. Но и Розочка был живой, глядел на него таким же серьезным, как у матери, взглядом.

      Тут Руслан разом оказался лежащим на полу, Розочка куда-то девался, а прямо на него продолжала испытующе глядеть Асия, от которой оставалась одна окровавленная голова с перепутанными волосами.

      Он понял, что сейчас провалится куда-то, где не должен быть никто – в ту самую беспредельность без крыши и дна, в какой беспомощно растворялся в детстве. «Ма-а-а-а!» – заорал он, и, теряя рассудок, увидел, что почерневшие губы Асии раздвигает снисходительная улыбка. «Всё будет хорошо, сынок, – сказала она сиплым, словно простуженным, голосом, – ты не волнуйся, всё будет хорошо!».

      Впервые он не поверил матери.

      – Всё будет хорошо, успокойся, – настойчиво уговаривал голос, который больше не принадлежал Асие.

      Руслан застонал и открыл глаза. Увидел потрескавшуюся известь потолка. Кругом разливался яркий свет. Это была «надзорка». Его руки и ноги плотно охватывали вязки, а слева высилась уродливая капельница, лениво испускавшая ему в вену бесцветную жидкость.

      Над ним склонялось лицо лысого старика.

      – Ну вот, очнулся, – удовлетворенно констатировал тот.

      Теперь он был полностью одет в опрятную, на все пуговицы застегнутую пижаму, из-под которой виднелся воротничок чистой сорочки. На нём не было заметно никаких следов бурных событий.

      Лицо Руслана невыносимо давило и щипало – похоже, его распухший нос основательно обработали зелёнкой. В голове было совсем мутно от боли и слоновьей дозы аминазина, мир временами расплывался, но он собрал мысли и хрипло произнес в пространство:

      – Розочка?..

      – Увы, Вадим Залманович Симановский, именуемый здесь Розой, приказал долго жить… – печально ответил старик.

      – Я опоздал… – в голосе Руслана было море раскаяния, но утешения он не получил.

      – Да, ты опоздал, – кивнул Лысый.

      Он ловкими пальцами освобождал Руслана от вязок и вытаскивал из вены иглу капельницы.

      – Что ты делаешь, тебя же накажут, – проговорил Руслан, садясь на койке и растирая запястья. Но старик только покачал головой.

      – Тебя этот прохвост Гестапо велел положить на вязки, пока я объяснялся с господином Бывалым. Хотел всё на тебя свалить, но я не дал. Сейчас санитары вяжут всю банду.

      Со стороны «Блатной» доносились возня и ругань. Несмотря на глухую ночь, отделение гудело. Всюду сновали возбужденные пациенты, носились санитары из других отделений и милиционеры из внешней охраны больницы. На Руслана и деда никто не обращал внимания.

      – Кто ты? – спросилРуслан,