Люди, которые всегда со мной. Наринэ Абгарян

воевали вместе.

      – Когда воевали?

      – Давно. Потом твоего деда уб… потом твой дед умер. В восемнадцатом году. Папа сильно по нему горевал. А спустя несколько лет и сам ушел.

      Анна Николаевна затянула конец длинной, не по-детски густой косы Веры в хвостик, пригладила пробор:

      – Теперь ты писаная красавица!

      Вера перекинула косу на плечо, провела по ней ладошкой:

      – Гладенькая. Я так не умею.

      – Ничего, с возрастом научишься. Хочешь сухо-фруктов?

      – Хочу. Только совсем немного. От них потом зубы ноют.

      – От яблок и груш не должно. Это от кислого зубы сводит. От кизила, например, или от чернослива.

      Анна Николаевна поставила перед Верой вазочку с сухофруктами – ешь! Вера взяла дольку сушеной груши, поблагодарила. Она хорошо знала – в гостях много есть нельзя, потому что кругом нищета и люди еле концы с концами сводят.

      – А я вот чего принесла, – она порылась в кармане пальто, извлекла сахар, – тут два кусочка. Один мне, другой – Лильке. Если хотите, можете мой сахар себе забрать. Чаю попьете.

      Анна Николаевна обняла Веру и крепко прижала к себе.

      – Знаешь, чего я действительно хочу? Чтобы вы с Лилькой всю жизнь дружили. Всю свою долгую и счастливую жизнь. Ты можешь мне это обещать?

      – Что обещать? – прогудела Вера.

      – Что вы будете добрыми подругами. Всегда.

      – Хорошо.

      – Спасибо, деточка. А сахар спрячь. Пойдем вызволять твою подругу из сортирного плена, а то она что-то совсем надолго там застряла.

      Вызволять из плена Лильку не пришлось. Только Вера с Анной Николаевной вышли за порог, как она, запыхавшаяся, выбежала из-за угла.

      – Ой, Верка, ты уже тут?

      – Ага. А вы все в сортире кукуешь!

      – Да что-то задумалась.

      – Вот вытекут от долгого сидения кишки, станешь задумчивой на всю оставшуюся жизнь, – невозмутимым тоном отозвалась Анна Николаевна.

      У Лильки вытянулось лицо. Вера прыснула, звонко расхохоталась. Лилька шмыгнула носом, пихнула подругу в бок.

      – Нашла над чем смеяться. Пошли.

      Перед тем как выйти за ворота, Вера оглянулась. Анна Николаевна снова подметала двор. Худая, почти прозрачная – старый пиджак болтался на плечах, словно на вешалке. Чтобы орудовать тяжелой метлой, ей приходилось растопыриваться острыми локтями и наваливаться всем телом. «Шхур-шхыр, шхур-шхыр», – царапала землю неподъемная метла. У Веры заныло сердце – Анна Николаевна была очень похожа на маму – те же темные круги под глазами, та же характерная складка возле крепко сжатых губ.

      – А где твой папа? – обернулась она к Лильке.

      – В школе. У мамы сегодня нет уроков, она теперь по субботам выходная.

      – А моя работает. – Вера вытащила из кармана сахар, протянула подруге: – Это тебе.

      – Веркаааа! – Лилька сцапала птичьей лапкой угощение, поспешно отправила в рот и расплылась в довольной улыбке. – Мммм!

      – Только не держи на языке, – напомнила Вера и затолкала