Танго старой гвардии. Артуро Перес-Реверте

мимо, сделав вид, что не заметила его. Опасения его оказались напрасны. Некоторое время она глядела на него, стоя молча и неподвижно. Потом неожиданно произнесла:

      – Это было приятно.

      С собственным замешательством ему удалось справиться не сразу.

      – И мне тоже, – выговорил он наконец.

      Женщина продолжала смотреть на него. И то, как она смотрела, вернее всего было бы определить как «с любопытством».

      – Вы давно занимаетесь этим профессионально?

      – Пять лет. Но с перерывами. Эта работа…

      – Доставляет удовольствие? – перебила она.

      Теперь, стараясь попадать в такт, они снова шли по медленно раскачивающейся палубе. Порою натыкались на темные бесформенные силуэты или даже могли различить лица редких пассажиров. Когда Макс оказывался на неосвещенных участках, становились видны лишь белые пятна пластрона, фрачного жилета и галстука, накрахмаленных манжет, выглядывавших из рукавов ровно на полтора дюйма, да платочек в верхнем кармане.

      – Я не это хотел сказать, – мягко улыбнулся он. – Совсем не это. Это работа временная, скорее даже случайная. Помогает кое в чем.

      – В чем же, например?

      – Ну… Как видите, дает возможность путешествовать.

      Оказавшись в эту минуту под фонарем, он убедился, что теперь улыбается она, причем одобрительно.

      – Больно уж хорошо вы справляетесь с этой случайной работой.

      Макс пожал плечами.

      – В первые годы я работал более или менее постоянно.

      – Где же?

      Макс решил не раскрывать весь свой послужной список. Кое-какие пункты огласке не предавать, а приберечь исключительно для себя. Китайский квартал в Барселоне или, например, старый марсельский порт. Или имя той венгерской танцовщицы, что брила себе ноги, распевая «La Petite Tonquinoise»[11], и питала пристрастие к юнцам, порой просыпавшимся посреди ночи в холодном поту – в кошмарных снах им виделось, что они по-прежнему в Марокко.

      – Зимой – в хороших парижских отелях, – сказал он вслух. – В пик сезона – Биарриц и Лазурный Берег… Одно время работал в кабаре на Монмартре.

      – Да? – переспросила она не без интереса. – Мы не могли с вами где-то пересечься?

      – Нет, – улыбнулся он уверенно. – Не могли. Я бы запомнил.

      – Так что вы хотели мне сказать? – спросила она.

      Он не сразу понял, что она имеет в виду. Но потом сообразил: после того как они встретились внутри, он вышел следом за ней на прогулочную палубу и молча, без объяснений заступил дорогу.

      – Что никогда и ни с кем у меня не бывало такого идеального танго.

      Ее молчание длилось секунды три-четыре. Можно было понять его так, что она польщена. Потом остановилась под укрепленным на переборке фонарем и в его помутнелом от соли свете взглянула на Макса:

      – В самом деле? Вот ведь… Что ж, спасибо, вы очень любезны,

11

«Малютка из Тонкина» (фр.) – популярная французская песенка, написанная «на пересечении польки, танго и военного марша». На протяжении многих лет пользовалась необыкновенным успехом.