Трое в Таиланде, не считая собак. Антон Лирник

веселье захлестнуло ресторан словно цунами. Тамада затеял армрестлинг с директором «Главстолинвеста». Подчинённые подобострастно делали ставки на победу шефа. Тот тужился изо всех сил. Багровое лицо и вздувшиеся на лбу вены предвещали скорый инфаркт. Стриптизёрши, забыв о пилоне, болели за тамаду. Вдохновившись их колыхающейся поддержкой, я поднял рюмку и сфокусировал взгляд на собутыльниках.

      – Друзья, если бы вы только знали, как я рад вас видеть! Давайте выпьем за нашу славную дружбу! – временами я бываю чертовски сентиментален. У Миши и Сергея предательски задрожали подбородки. Мы чокнулись, опрокинули и закусили. Что было потом – я не помню.

* * *

      Проснулся я от того, что ноги, которые лежали на мне, начали шевелиться. Господи, чьи они? Один носок синий, с оленями, второй чёрный, с дыркой. «Сергей», – облегчённо выдохнул я. Но как мы попали ко мне домой? Я с трудом поднял гудящую голову. По центру комнаты кучей лежали наши куртки. Под ними кто-то гудел: «Воды, воды…» – это был Миша. За окном шаблонно багровело солнце. Рассвет или закат? Непонятно. С большим трудом я встал с дивана. Мозг пульсировал, как сердце. Во рту можно было смело проводить гонку Париж – Дакар. Из-под курточной горы показалась голова Миши в будёновке. Мы что, перенеслись во времени? Я уставился на друга, не в силах сложить слова в предложения. Он нарушил тишину первым.

      – Ты так и будешь пялиться на меня, как баран на новые ворота, или принесёшь воды?

      – А ты что делаешь на полу? – произнёс я, хотя для постороннего уха это прозвучало как «А-а-ы-о-у».

      – Воды! Ради всего святого, Ёлкин, не будь фашистом!

      – Сейчас принесу. А как мы попали ко мне домой?

      – А ты не помнишь?

      – Нет.

      – Неси воду – получишь информацию.

      Приподняв голову Миши, я принялся поить его из стакана. Зубы Макарова стучали чечётку по стеклу.

      – Эко вас разобрало, товарищ комбриг. Много беляков вчера положили?

      – Сначала всё было зашибись. Мы пили, потом бухали, потом плясали. Кстати, ты плясал на столе.

      – А ты?

      – А я бил морду тамаде.

      – За что?

      – Он Серёгу педиком обозвал.

      – Педиком?!

      – Вроде того. Лаптев девок разогнал и стал у шеста плясать.

      – Сам он педик, – донеслось с дивана.

      – О, танцор диско очнулся, – Миша засмеялся и тут же резко скривился, – Ой, ой, бок! У меня, кажется, ребро сломано.

      – А что потом было?

      – Потом прибежал охранник. Помнишь того мудилу со стеклянным глазом? И начал бить меня.

      – А мы?

      – А вы стали метелить его.

      – Артём, у тебя пиво есть?

      Это снова подал голос обладатель носка с оленями. С похмелья Сергей презирал воду. Кряхтя, он приподнялся с дивана и утробно икнул. Это отобрало все его силы. Но Лаптев собрал волю в кулак и мужественно вперил в меня вопросительный взгляд. Это были не глаза, а свёрла. Пришлось ответить:

      – Нет у меня пива.

      – Тогда я схожу. Сколько вам взять: по три,