Коррупция. Николай Леонов

божьей моя должность не выборная, марш по местам, – вошел в кабинет и посторонился.

      Не суетливо, но быстро оперативники вышли, последний аккуpатно закpыл двеpь.

      Гуров и Орлов были друзьями и лишь при посторонних разговаривали на «вы».

      – Не так давно, Петр Николаевич, – пожимая полковнику руку, сказал Гуров, – ты обвинял меня, что я на людей плюю, а ты им – отец родной.

      Гуров взглянул на часы, словно ждал возвращения девочек с минуты на минуту. Орлов провел ладонью по его груди, спросил:

      – Где твое оружие?

      Гуров кивнул на сейф.

      – Открой! – приказал полковник.

      Гуров отпер сейф, достал пистолет Макарова в кобуре. Орлов взял оружие, осмотрел, провел пальцем по стволу, проверяя свежесть смазки, понюхал, убрал в кобуру. Гуров, наблюдая за другом-начальником с нескрываемым интересом, спросил:

      – Кого-нибудь убили?

      – Чистодел. Конечно, ты не будешь стрелять из своего оружия, – в тоне полковника звучали и горечь, и удовлетворение.

      – Я не стрелял лет сто, – ответил Гуров. – Клянусь твоим здоровьем.

      Услышав, что клянутся именно его здоровьем, полковник на секунду смешался, тут же сосредоточился, взглянул сердито.

      – Я тебя из рук кормил. Из щенка волкодава вырастил. – Он засопел, откашлялся, разозлился на себя, что говорит красиво, однако продолжал: – Ты сыщик? А я сюда треть века на чашку чая заглядываю? Сядь!

      Гуров опустился на потертый диван, Орлов занял место за столом.

      – Сегодня в десять на Алтуфьевском тебя видели за рулем белой «шестерки». В том районе стреляли.

      – Обознались, Петр Николаевич. – Гуров вновь посмотрел на часы. – Неужто стреляли? В такую-то рань? Бандиты, им утро-вечер – все едино. Работайте, а я в отпуске.

      – Где твои девочки?

      – Отдыхают, завтра встречаю.

      – Точно?

      Гуров запнулся лишь на секунду, но полковнику было достаточно.

      – Рассказывай.

      Гуров понял, что его раскусили, но, упрямо наклонив голову, ответил:

      – Я не понимаю тебя.

      – Если ты мне не веришь, то кому веришь?

      – Петр Николаевич, я тебе верю больше, чем себе, значительно больше, – медленно выговаривая слова, произнес Гуров. – И не скажу ничего.

      Орлов молчал долго, думал, и Гурову казалось, что он видит, как в голове полковника медленно, сбиваясь, ворочаются колесики и винтики, словно в открытых часах. Наконец все встало на свои места, и часовой механизм заработал ритмично, как ему и положено.

      – В то же время, на том же шоссе видели машину Потапова, я сейчас от него. Из кабинета генерала вышел врач, а у генерала физиономия, будто он еще вчера умер.

      – Надорвался на тренажерах, – попытался отшутиться Гуров.

      – Что ты с ним сделал?

      – Я решаю личные проблемы, тебя они не касаются.

      – С каких пор твои проблемы меня не касаются?

      Гуров понял, что заигрался, и