Коррупция. Николай Леонов

охотхозяйство, опять же для людей, но последних за ворота пускать не торопились, по усадьбе бегали волкодавы, прогуливались вооруженные люди. Безобразие? Возможно.

      Однако надо понимать: в стране перестройка, сложности огромные, сами знаете. А тут теремок то ли бесхозным сделался, то ли банда в нем обосновалась. Даже говорить о такой мелочи неловко.

      Руководитель группы боевиков Корпорации, можно его для простоты называть атаманом банды, Эфенди был невысок, но фигурой крепок, смуглолиц и белозуб, а родился в далеких южных краях, в Сибирь же его занесла служба.

      Эфенди держал под уздцы смирно стоявшего коня и, улыбаясь, смотрел на Риту Гурову, которая напряженно сидела в седле. Эфенди старался быть как можно мягче и обаятельнее, получалось у него неплохо, но тяжелая челюсть, а главное, быстрый, жесткий взгляд наводили на мысль, что воскресную церковную школу он не посещал и духовную семинарию не оканчивал.

      Ольга стояла рядом, подбоченившись, насмешливо смотрела на сестру.

      – Трусиха!

      – Высоко, – оправдывалась Рита.

      – Валет смирный, – Эфенди огладил шелковистую холку жеребца. – А вы сядьте свободно, – и повел коня по пушистому снегу.

      Ольга отбросила капюшон, разметала русые волосы, подхватила хворостину и издала воинственный клич:

      – Сейчас я рассчитаюсь с тобой за все! И что старшая, и что красивая!

      На просторной веранде теремка двое бородатых мужчин, распахнув полушубки, прихлебывая из глиняных кружек, курили, поглядывали на девушек. Один из охранников был кавказец, второй – явный русак.

      – Постарел Эфенди, слабый стал, из рук ест, – сказал русак, вытирая платком лицо.

      – Эх, я бы эту маленькую… – ответил кавказец и прикрыл глаза. – Некоторые рот затыкают, а я люблю, чтобы кричала… Кричала! – Он встал, потянулся сильным телом.

      – Эфенди вечером в город отъезжает. Тебе младшую, мне старшую, – русак протянул приятелю руку. – Живем один раз.

      – А потом?

      – Да ничего. – Русский пожал могучими плечами. – Вольному – воля, спасенному – рай. Я в сторожа не нанимался. – Он хотел продолжить, но услышал, как в доме зазвонил телефон, и быстро прошел внутрь, тут же вернулся, крикнул: – Эфенди! Вас!

      Эфенди помог Рите слезть с коня и зашагал к дому. Рите было тридцать четыре, Ольге четырнадцать, сестры они были сводные, но похожи исключительно. Рита взрослой женщиной не выглядела, смотрелась зрелой девушкой, а Ольга уже расцвела, и между ними в последний год возникло неосознанное соперничество.

      Ольга оглядела запыхавшуюся сестру, насмешливо сказала:

      – Учись, неумеха, – подтянулась, легла животом поперек седла и начала карабкаться, пытаясь сесть.

      Охраннику-кавказцу, который наблюдал за ней, такое зрелище оказалось уже не под силу, он буквально зарычал и прикусил ладонь.

      – Потерпи, все тебе будет, – успокоил русский.

      Эфенди, переговорив по телефону, вышел на веранду.

      – Собирайтесь, летим в Москву. Дамы улетают завтра, первым рейсом, мы – следующим.

      – Помыться