Незримые Академики. Терри Пратчетт

и тогда Гленда объяснила:

      – Ты что, ничего не знаешь? «Пацаны с Колиглазной улицы». Футбольная команда. А «Долли» – это футбольный клуб Сестричек Долли! «Долли» ненавидят «Колиглазов», а «Колиглазы» ненавидят «Долли», и так было всегда!

      – И в чем же заключается существенная разница?

      – Что? Между ними нет вообще никакой разницы, не считая цветов! Это – две команды, одинаково жестокие! «Сестрички Долли» носят черное и белое, а «Колиглазы» – розовое и зеленое. Все дело в футболе! Мерзкой, кровавой, дурацкой игре, где люди лупят, пинают и душат друг друга! – в голосе Гленды было столько яда, что хватило бы на несколько гадюк.

      – Но вы сами носите шарф «Сестричек Долли»!

      – Если ты там живешь, так безопаснее. И потом, нужно поддерживать своих.

      – Эта игра ведь совсем не похожа на бирюльки, нарды или «Шмяк»?

      – Нет, она больше похожа на войну, только милосердия и взаимопонимания в ней ни на грош.

      – О… но ведь на войне очень мало милосердия, – озадаченно произнес Натт.

      – Вот именно!

      – А. Я понял. Это была ирония.

      Гленда искоса взглянула на него.

      – Да, наверное, – согласилась она. – Вы какой-то странный, мистер Натт. Откуда вы вообще взялись?

      Старый страх ожил. Никого не пугай. Будь полезен. Заводи друзей. Лги. Но разве можно лгать друзьям?

      – Мне пора, – сказал Натт, поспешно сбегая по лестнице. – Мистер Трев, наверное, заждался.

      «Милый, но странный, – подумала Гленда, глядя, как он прыгает по ступенькам. – И умный. А еще он заметил висящий на крючке шарф на расстоянии в десять метров».

      Бренчание жестянки предупредило Натта о присутствии шефа, прежде чем он успел миновать старую арку, ведущую в свечной подвал. Остальные обитатели подвала оторвались от работы, хотя, учитывая их обычную черепашью скорость, ничего особо не изменилось. Они вяло наблюдали за ним. Но, по крайней мере, наблюдали. Даже Бетон как будто слегка оживился, но Натт заметил в уголке губ тролля коричневое пятнышко слюны – значит, кто-то снова дал Бетону железных опилок.

      Трев наподдал банку башмаком, и та пролетела над головой Натта, после чего описала параболу и вернулась, словно катясь по невидимому склону, в протянутую руку. Наблюдатели издали восхищенное бормотание, а Бетон треснул кулаком по столу, что, как правило, означало одобрение.

      – Ты где застрял, Гобби? Трепался с Глендой? Ну, у тебя шансов нет, можешь мне поверить. Был, пробовал… да-а. Обломись, старик.

      Он сунул Натту какой-то грязный сверток.

      – Живей переодевайся, иначе будешь светить в толпе, как бриллиант…

      – …в ухе у трубочиста? – подсказал Натт.

      – Ага. Ты, типа, въезжаешь. Давай, не копайся, иначе опоздаем.

      Натт с сомнением посмотрел на длиннющий шарф в зеленую и розовую полоску и на огромную желтую шерстяную шапку с розовым помпоном.

      – Натяни поглубже, чтобы уши прикрыть, – велел Трев. – Ну, шевелись!

      – Э… он розовый? – нерешительно произнес Натт, держа шарф в