Незримые Академики. Терри Пратчетт

с ложкой и яйцом, мои коллеги, скорее всего, сразу слопают яйца.

      – Увы, я и не знал, что твое время прошло, – с улыбкой заметил Витинари.

      В комнате, где и так никогда не бывало шумно, воцарилась особая тишина.

      – Послушай… – начал Чудакулли.

      – Сегодня вечером у меня встреча с издателем «Таймс», – сказал Витинари, с легкостью прирожденного митингового манипулятора чуть заметным нажимом перекрывая голос аркканцлера, – который, как всем нам известно, заботится о благе общества. Я не сомневаюсь, он придет в восторг, когда узнает, что я попросил университет укротить демона по имени Футбол и что вы, по здравом размышлении, приняли мое предложение.

      «Мне необязательно соглашаться, – вот что представляло собой здравое размышление Чудакулли. – С другой стороны, поскольку я сам этого хотел, а теперь даже просить не нужно, отказываться было бы неразумно. Черт побери, как типично для Витинари!»

      – То есть ты не станешь возражать, если мы соберем свою команду? – наконец уточнил он.

      – Более того, я настоятельно рекомендую вам это сделать! Но никакой магии, Наверн. Надеюсь, здесь я предельно ясен. Магия не входит в число славных спортивных традиций. Если только, разумеется, волшебники не играют против волшебников.

      – Я играю честно, Хэвлок.

      – Прекрасно! Кстати, как там дела в Коксфорде у вашего декана?

      «Если бы спросил кто-нибудь другой, – подумал Чудакулли, – это была бы простая вежливость. Но я разговариваю с Витинари, поэтому…»

      – Мне некогда было выяснять, – высокомерно ответил он, – но я не сомневаюсь, что все будет в порядке, как только он твердо встанет на ноги.

      «Если сумеет увидеть их без помощи зеркала».

      – Тебе наверняка приятно наблюдать, как твой старый друг и коллега делает карьеру, – невинно сказал Витинари. – И Псевдополис, конечно, тоже радуется. Честно говоря, я восхищаюсь непреклонными псевдополисскими бюргерами, затеявшими столь смелый эксперимент по части… по части демократии. Всегда приятно видеть, что люди не оставляют попыток. Иногда еще и забавно.

      – Кое-что можно сказать и в их оправдание, – проворчал Чудакулли.

      – Да, и я не сомневаюсь, что именно это вы говорите в университете, – с тонкой улыбкой заметил патриций. – Так или иначе, насчет футбола мы пришли к соглашению, вот и прекрасно. Я поставлю мистера де Словва в известность о том, что вы задумали. Когда статья выйдет, местные любители футбола весьма заинтересуются, если только кто-нибудь растолкует им трехсложные слова. Пей же херес. Говорят, это очень вкусно.

      Витинари встал, намекая, что деловая часть разговора, по крайней мере теоретически, окончена. Он подошел к полированной каменной дощечке, стоявшей на квадратном деревянном столике.

      – И кое-что еще, Наверн… Как поживает ваш юный гость?

      – Мой го… а, ты имеешь в виду… э-э…

      – Именно, – Витинари улыбнулся, глядя на дощечку, как будто хотел поделиться с ней радостью, –