Цинковый поцелуй. Александр Варго

легкую тревогу… непонятно за кого… за Эдика? за Димку?

      – Хватит! – Борис несколько даже неожиданно для себя самого шагнул вперед и преградил дорогу Димке.

      Тот оттолкнул его в сторону. Оттолкнул? Черта с два, отшвырнул, как тряпичную куклу, – Борис, на два года старше и на пятнадцать килограммов тяжелее Димки, с хрустом врезался в сервант, отлетев на три с лишним метра.

      Звон разбитого стекла; сверху сыплются, чувствительно бьют по плечам и голове всякие безделушки; и боль, резкая боль в боку и плече.

      «Убью урода!» – с этой мыслью Борис попытался резко вскочить на ноги и немедленно приступить к расправе.

      Но застонал, едва удержавшись от крика, – что-то острое там, внутри, реагировало на каждое движение, пронзало грудь беспощадной болью, тут же отдающейся во всем теле…

      По ушам бьет истошный визг Таньки. Борис поднимается – медленно, прижимая ладонь к ребрам. Боится даже глубоко вздохнуть и, только поднявшись, смотрит на Димку и Эдика.

      Эдик лежит на спине. Не шевелится. Лица его не видно, лицо закрывает затылок Димки, стоящего над ним на четвереньках. Голова Димки быстро мотается из стороны в сторону.

      «Чарли, – мелькает неуместная мысль, – так Чарли, еще щенком, трепал шнурки на ботинках гостей…»

      Борис шагает к ним, кривясь от боли и сильно наклонясь направо. И застывает… Нет! Не может быть! Показалось…

      Не показалось.

      Борис видит это, видит в неестественно ярких красках, как на экране разрегулированного телевизора, – из-под Димкиной головы, снизу, там, где Эдик, – далеко в сторону ударяет тугая ярко-алая струя, расплескавшись лужицей по паркету.

      «Как же… надо скорей… это ведь… спятил… «Скорую»… родители… скорей… заткнись, дура… зачем… спятил, точно спятил…»

      Мысли Бориса мечутся стремительно, как рикошетящие от стен пули – осколки, обрывки, обломки мыслей. Но сам он застывает, парализованный нереальностью происходящего. Струя слабеет быстро, но кровавая лужа под головой Эдика растет…

      Танька замолкает мгновенно и неожиданно, словно кто-то дернул рубильник воющей сирены, за спиной стук ее каблуков. Борис не оглядывается – когда она смолкла, стали слышны другие звуки – причмокивание на фоне утробно-низкого урчания…

      Борис хорошо помнит их – именно с таким звукорядом пожирал своих жертв «Мальчик-Вампир» в темноте подвала, чердака или кладбища – цензура не пропускала слишком натуральных кровавых сцен в подростковые сериалы.

      Борис кричит – бессвязно, высоким голосом:

      – Димка-а! Мудак!! Ты… – он осекается, потому что…

      Потому что Димка резко мотает головой, и кусок чего-то красного отлетает в сторону. С сырым шлепком прилипает к полу.

      Взрывной позыв рвоты – в доли секунды она проходит путь от желудка к пытающимся что-то крикнуть губам. Борис корчится, пытаясь согнуться, но зазубренные ножи боли рвут грудь, и он стоит почти прямо, когда рот наполняется горячей едкой жижей, и она, лопнув на губах зловонным пузырем, льется