Цинковый поцелуй. Александр Варго

руки с подлокотника кресла, а потом расцепить сцепленные пальцы – и весьма успешно при этом, по мнению Бориса, изображал легкий испуг и удивление. Довольный Эдик снова начал шаманить с отцовской зажигалкой:

      – Смотри внимательно. Не отводи взгляда. Ты видишь только этот предмет и слышишь только мой голос. – Эдик говорил настойчиво, но монотонно; блестящая зажигалка покачивалась перед глазами Димки, медленно приближаясь к ним. – Твои руки отяжелели, ты не можешь их поднять. И не пытайся, твои глаза закрываются, ты засыпаешь, но продолжаешь слышать мой голос…

      Димка послушно прикрыл глаза и ровно задышал.

      «Да уж, – решил Борис, – чего бы ему не потешить Эдика, пока тот еще какую игру покруче не придумал…»

      – Ты спишь, но продолжаешь слышать мой голос… Сейчас ты откроешь глаза и встанешь, но будешь продолжать спать… Встань! Открой глаза! Ты не видишь и не слышишь ничего вокруг, только мой голос и делаешь только то, что скажу я…

      Димка встал и открыл глаза. Танька, с любопытством наблюдавшая за этим камланием, удивилась, как он умудрился изобразить такой невидящий, абсолютно отсутствующий взгляд – глаза смотрели не на что-то одно в комнате, а вообще, на все сразу и ни на что конкретно.

      – Вытяни руки ладонями вперед! (Димка вытянул.) Сейчас я положу на них два предмета, они легкие, ты можешь держать их сколько угодно!

      Эдик метнулся к подоконнику, тут же вернулся с двумя цветочными горшками и поставил их на подставленные ладони.

      «Точнехонько по третьей главе шпарит, прямо из книжки», – догадался Борис.

      А Эдик гордым жестом показал на застывшего статуей Димку.

      – Ну и что тут такого? – разочарованно спросила Танька.

      – А вот сама попробуй! – Эдик принес еще один горшок и поставил на ее ладонь. Горшочек, как и те два, был не особенно большой и тяжелый, но верхушка цветка (Борис не знал его названия) колебалась из стороны в сторону, делая видимой мельчайшую дрожь ладони. Два первых стояли абсолютно неподвижно.

      – Поняла? Под гипнозом знаешь сила какая? Цепи рвать можно…

      Цепей для проверки под рукой не оказалось. Борис решил разоблачить шарлатанство иным способом.

      – Значит, ничего не видишь и не слышишь, – зловеще протянул он, надвигаясь на Димку; осторожно, двумя пальцами, снял с него очки и положил на стол. – Не видишь, значит…

      Он широко размахнулся и ударил Димке в глаз, остановив летящий кулак в паре сантиметров от его лица. Никакой заметной реакции у Димки не было, и ни один листочек на цветах не дрогнул.

      «Сейчас я его отучу прикидываться», – подумал Борис.

      И сказал, подражая повелительному тону Эдика:

      – Ты – собака! Вставай на четвереньки и лай!

      Димка никак не отреагировал.

      – Он сейчас только мой голос слышит, факт, – самодовольно объявил Эдик, снимая горшки.

      В отличие от Таньки и ее брата, он ничуть не сомневался в своих талантах гипнотизера. И прежним командным голосом повторил