Невеста. Карина Демина

после варки не стала мягче. Котелок вылижет до блеска, тут и думать нечего. Главное, чтобы эта еда впрок пошла.

      Меня от жадности рвало.

      Да и не только меня…

      – Оден, – все же хлеб и сыр я оставила на потом, мало ли, вдруг вода ошиблась, да и завтрашний день тоже пережить надо, – сейчас я уйду.

      Дернулся и от еды отвлекся.

      – Ненадолго. Я вернусь, обещаю. Надо силки проверить. И кое-каких трав собрать.

      Ниже по течению сныть росла. Из нее суп сварить можно. Если еще крапивы и молодых листьев папоротника собрать, получится вкусно. Да и все лучше, чем ничего.

      – Поэтому если тебе куда-то надо, например, в кусты…

      Мотнул головой. Ну, мое дело предложить.

      – Хорошо, тогда, пожалуйста, сиди тихо.

      – Я понимаю.

      Это вряд ли. Я даже не людей опасаюсь – леса.

      – Это место небезопасно. Лес может причинить тебе вред. Ты пока… – Обвинить высокородного в слабости – значит нанести смертельное оскорбление. – …не совсем здоров.

      – Слеп. Беспомощен. Не выживу. Ты нужна.

      Вот и хорошо, будем считать, что договорились.

      – Я вернусь, – зачем-то повторила я и, не устояв, коснулась светлой макушки, а Оден, вместо того чтобы отшатнуться, все-таки он не настолько же собака, – потянулся за этой нечаянной лаской.

      Нельзя к нему привязываться. И нельзя привязывать его.

      Мы просто дойдем до Перевала, а там… как-нибудь.

      Оден представлял себе свободу иначе.

      Он точно знал, как это будет. Он рисовал себе этот момент в воображении… сколько? Недели? Месяцы? Там, под Холмами, время становится другим.

      Нет больше дня и ночи, но только шаги стражника над головой. На нижнем уровне их четверо. И Оден быстро учится различать каждого. Первый и третий – безразличны. Второй не упускает момента остановиться и заговорить.

      Он рассказывает о том, что Королева Туманов прошла над Перевалом. И что долина, та самая, которую пытался защитить Оден, перестала существовать, как и город, и все, кто в городе…

      Что Стальной Король слаб и отступает.

      Что рудные жилы гибнут одна за другой. И скоро наступит момент, когда род Железа и Камня прекратит свое существование. Оден жив лишь потому, что королева желает провести его по улицам.

      Тот, второй, был влюблен в королеву.

      Он произносил ее имя с придыханием, и запах его – когда Оден еще умел различать оттенки запахов, – менялся. Он вещал о долге, чести и милосердии, которое не позволяет королеве избавиться от ничтожества.

      Четвертый молчал. Он вставал на решетку и просто стоял, прислушиваясь к тому, что происходит. Иногда ронял что-то вниз. Хлеб. И вонючий козий сыр, который так любят дети лозы. Однажды он все же открыл рот:

      – Дочь королевы угодила в западню. Возможно, тебя обменяют.

      Кто еще слышал эти слова?

      Больше четвертый не появился. А про Одена вновь вспомнили.

      Королеве Мэб был к лицу багряный, оттеняющий совершенную белизну кожи. И корона Лоз и Терний сияла в полумраке подвала.

      – Я