Железный дождь. Виктор Курочкин

танкисты с утра до вечера возились около машин, Богдану делать было совершенно нечего. Целыми днями он лежал в каптерке на койке, читал книжки или спал. А вечером отправлялся в город – в кино, в ресторанчик выпить кружку пива, послушать музыку.

      В ту последнюю мирную субботу Сократилин появился в ресторане в самое время, когда вовсю пьют, пляшут и дым коромыслом. Но на этот раз в ресторане было тихо и пусто. За двумя столиками сидело по парочке. За третьим спал какой-то пьяный шпак в сдвинутой на затылок шапке и с потухшей папиросой во рту. Оркестр исполнял что-то уж очень грустное.

      В дальнем углу ресторана Сократилин увидел своих: командиров взводов Бархатова и Витоху. Сократилин подошел к ним и попросил разрешения составить им компанию.

      – Конечно, составляй, – сказал Витоха и махнул рукой.

      Подошла официантка, поставила три кружки пива и села за соседний столик. Витоха взял кружку, хлебнул и поморщился:

      – Пиво скверное. Может, водки?

      – Да ну… Пей да пошли, – Бархатов покосился на официантку, – видишь – ждет не дождется.

      Опорожнили кружки. Помолчали, Витоха стал закуривать.

      – Неспроста и Гитлер-дьявол столько войска сюда нагнал. Газеты пишут – маневры. Неужели он другого места не мог выбрать для этих маневров? А что, если?..

      – Не может. Не посмеет. Договор, – уверенно заявил Бархатов.

      – Конечно, – согласился с ним Витоха. – Только вот танки мы распотрошили, а когда соберем – одному богу известно.

      Бархатов глубоко затянулся и выпустил густую струю дыма в лицо Витохи.

      – Ничего. Найдутся другие. Видел, каких нам красавцев прислали?

      Неделю назад батальон получил десять тридцатьчетверок и три КВ. Их загнали в гараж, закрыли на замок и выставили часового.

      Оркестр заиграл бойкий литовский танец. Гулко и неуютно звучал он в пустом, с высоченными потолками ресторане. Две пары поднялись и стали танцевать. Дирижер повернулся к оркестру, поднял вверх смычок, и танец оборвался.

      Сунув под мышку скрипку, он ушел за эстраду. За ним поволокли свой инструмент музыканты.

      Подошла официантка и объявила, что ресторан закрывается.

      – Почему так рано? – спросил Бархатов.

      Официантка передернула плечами и, не сказав ни слова, повернулась к ним спиной.

      – Ну что ж, пошли, что ли? – спросил Витоха Сократилина.

      – Пожалуй, – согласился с ним Сократилин.

      Они вышли на улицу. Ночи совсем не чувствовалось, хотя шел уже двенадцатый час. Ни светло, ни темно, а что-то среднее между обычным хмурым днем и вечерними сумерками. Но город уже спал или притворялся, что спит. Улицы пустынны, лишь кое-где в домах мелькали огоньки. Сократилину стало малость жутковато. Вероятно, то же самое ощущали и Бархатов с Витохой. Но признаться в этом друг другу они стеснялись.

      – А ведь завтра воскресенье, – прервал молчание Витоха.

      Сократилин с лейтенантом Бархатовым громко подтвердили, что действительно завтра будет выходной.

      – Странная