Под мостом из карамели. Елена Колядина

корпоративных праздников, – привычно завела женщина, быстро обдумывая сказанное Летой.

      – Совершено не интересуют ни свадьбы, ни детские праздники, ни сейчас, ни в перспективе, – твёрдо сказала Лета, она ненавидела слово «эксклюзивный» даже больше, чем «высокодоходный».

      – А что вас интересует?

      – Уж скорее похороны, – сообщила Лета.

      – Но торт – это удовольствие, – словно уговаривая саму себя, принялась объяснять женщина тоном, каким стонут подругам и следователю: «Я же его больше жизни любила». – Наши торты – это приподнятое настроение, веселье. Мы доставляем заказчику радость. При чём здесь похороны?

      – Ну, знаете, смотря кого хоронить, – Лета смотала с шеи шарф и напряжённо подергала спутанные кисти.

      У них в семье уже есть люди, всегда готовые доставить радость заказчику. Если папа брался за проект загородного дома, то в небе над крышей сложного профиля вместо острых звёзд восходили гладкие кристаллы. А у бабушки в журналах вечно тиражировались приключения девственниц, либо орудовали блудницы, которых судьба непременно наказывала по всей строгости нравственных законов.

      – Я, честно говоря, думала, здесь творчество, а тут – дизайн гномов, – мрачно сказала Лета.

      – Сколько вам лет?

      – Какая разница? В этом году окончила школу, – Лета вдруг вспомнила про ненавистные шефу технологические карты, и поняла, что он пытался объяснить. – Искусство повара – это когда человек даже гарнир к котлетам готовит с полной внутренней свободой.

      Она ещё что-то пробормотала, что-то бессмысленное, вроде «карамель – это свет», и вновь намотала шарф.

      – Но не каждый захочет купить такое блюдо. И повар умрёт голодным в окружении котлет, – задумчиво сказала женщина и глянула на косые афганы Леты, выбившиеся из могучих ботинок с грунтозацепами.

      – Вы извините, но я, наверное, двину домой, – сказала Лета. – Не пойду на мастер-класс, нет смысла залипать тут до вечера.

      – Подождите, – встрепенулась женщина. – Как это не пойдете? Двадцать девять тысяч уплатили – и не пойдете?! – Она развернула файл со списком участников, который всё это время держала в руке скрученным в кремовую трубочку. – Я так давно вас искала! Вы у нас кто?

      – Лета Новикова, Ле-та.

      Женщина пробежалась по списку, обнаружила Новикову Л.А. и просияла.

      – Слушай, Лета, – она перешла на «ты», словно между ними всё было решено: – Нам с тобой страшно повезло, на карамель записалась только ты, все остальные – на марципан, мастику, королевскую глазурь и желатиновые цветы.

      – Здорово! – почему-то обрадовалась Лета.

      – Пошли переодеваться.

      Они прошагали в раздевалку.

      – Вешай в любой шкафчик куртку, надевай фартук, пилотку.

      Лета засунула рюкзак на полку, развернула сморщенные голубые бахилы и натянула на ботинки.

      – Какое у тебя замечательное имя, девочка! Ты, наверное, летом родилась?

      – Мыслите стереотипами, – сделала замечание Лета. – Родилась