Заметки ветеринара. Евгения Ивановна Хамуляк

и здоровьице. Ему было шесть, но на вид все четыре года, маленький, щупленький, тихонький, стеснительный, с тонкими ручками и ножками, с этой милой, но грустной улыбкой клоуна на бледненьком еще пока личике, он не мог не вызывать любовь и нежность. Когда Надя брала его на руки, он казался еще меньше на фоне ее большого, красивого, женского тела, спешащего убаюкать, успокоить, накормить, приласкать.

      Зато помимо хилого здоровья у Васи наблюдался весьма любознательный характер, он картавил и шепелявил, проглатывал пол-алфавита, но не унимался задавать «новой маме» вопросы по тому или иному поводу. А чуть осмелев, после недели терапевтического ухода и высшего разряда питания, количество вопросов выросло в геометрической прогрессии. Это было хорошим признаком, здоровье можно было поправить. Особенно с врачом высшей категории вместо матери. А вот желание жить, которое у детей проявляется в любознательности, легкости общения, не смотря на стеснительность, это было врожденно и бесценно.

      – Только у меня возникли сложности, – удрученно продолжала рассказывать Надя. – Представляешь, пока я собирала эти дурацкие справки о том да о сем, просрочилась справка о несудимости. Я кое-как уговорила заведующую поверить мне на слово, что справка будет в течение недели. Прилетаем сюда, обращаюсь к участковому, моему пациенту, который вошел в наше положение и готов был помочь, – Надя кивнула на сынишку, – да оказалось, что именно эта справка делается только через Москву, и только месяц, и должна иметь только такие-то печать и подпись и никакие другие… – Она горестно поджала губы. – У тебя есть знакомый начальник МВД, а лучше президент России?

      Я задумалась.

      – Начальника МВД нет, но есть главный прокурор.

      И тут же набрала номер одной своей очень давней и проверенной клиентки Татьяны Викторовны Чародей, главного прокурора региона и владелицы шикарного сенбернара по имени Лося. Вообще-то я никогда не пользовалась связями, хотя круг клиентов был обширным, но тут такой случай – я надеялась на доброе сердце прокурора, которое безусловно таким было. И оно таким оказалось.

      – Тут такое интимное дело, Татьяна Викторовна, одному детдомовскому мальчику очень нужна одна справка, чтоб остаться с мамой…

      – Милочка, у меня есть сорок четыре минуты, – неспешно проговорила прокурорша, – приезжай, – просто сказало прокурорское сердце.

      Мы рванули, как угорелые, хотя за сорок четыре минуты можно было сорок раз объехать наш городок.

      Татьяна Викторовна встретила нас в своем кабинете в своем фирменном с погонами костюме. Она внимательно посмотрела сначала на Васю, потом на улитку, сидевшую на руке мальчика, потом на маму и обратилась ко мне:

      – Справка о несудимости?

      – Да, – ответила Надя.

      Татьяна Викторовна обратилась к телефону:

      – Але, Данил Валерьевич, тут такое дело. Может, зайдешь на минуточку? Мы ж с тобой соседи.

      На глазах разворачивался коррупционный заговор по спасению Васи Большого.

      Через пять