Богатые тоже скачут, или Где спит совесть. Юлия Славачевская

без ребер и коленок.

      – Вы что-то из этого себе выбрали? – перевел мне позднее Георгиос нервные подергивания кутюрье без возраста и имени.

      – Нет, – пожала я плечами. – Платья красивые, но непрактичные. Ни на чердак не залезешь, ни на пальму!

      – Не возьмете? – сурово сдвинул брови начальник охраны.

      – Нет! – гордо сказала я, строевым шагом удаляясь к себе.

      Кстати, после разрушения стены меня больше не запирали. Думаю, боялись, что порушу обе виллы.

      Снова потянулись наполненные южной негой дни, которые я провела с пользой и отравляла всем обитателям дома (домов!) существование.

      Не из вредности характера, а исключительно в воспитательных целях.

      Кто им мешал сообщить обо мне полиции и избавить меня от своего общества? Но нет! Все молча сносили мое рысканье по округе. За спиной, правда, ругались на типа непонятном мне языке. Наи-и-ивные! Но как я тут оказалась и почему нахожусь – негласно знали все!

      Поэтому я развлекалась как могла, и сиесту они себе даже и не мечтали устроить без того, чтобы моя светлость не вторглась в их рай с криком:

      – А где находится… (ты-ды-ды-дым)?..

      В итоге меня тихо ненавидели и, как о глотке воздуха, мечтали о дне свободы.

      У прилетевшего утром эсбэшника внезапно проснулась редкая птица с твердым клювом по кличке «совесть». Отведя меня в сторонку, мужчина тихо предложил:

      – Хотите, я попробую тайком отправить вас домой? – В его глазах застыло напряжение.

      Красивый мужчина! И бесхозный. Определенно надо с этим что-то делать.

      Я вытаращилась на него, как верблюд на саксаул, и гордо отказалась:

      – Нет!

      – Почему?! – опешил тот. – Вы же пытались сбежать!

      – Ну пыталась… – не стала уходить от темы. Обвиняюще уперла палец в собственное тело. – Но мое бедро третьего раза не выдержит! И потом, я еще не всем наглядно показала и рассказала, как нехорошо похищать невинных девушек и преступать закон!

      – Подумайте, – горячо убеждал меня Георгиос с мрачным выражением лица.

      – Нет! – отрицательно покачала головой.

      Тем временем грек буквально припер к стенке и выколачивал согласие, упираясь руками в кирпичную арку рядом с моей головой и обдавая терпким запахом одеколона:

      – Возможно, другого раза вам еще долго не представится. А так я могу попытаться вывезти вас в вертолете вместе с манекенщицами и тряпками.

      – По частям и в чемодане? – понятливо хмыкнула я, бдительно озираясь по сторонам. Мало ли? Береженого Бог бережет. Вдруг прямо сейчас увозить надумал? А за спиной уже группа коммандос с сетями крадется?

      – Нет! Именем Господа нашего Иисуса Христа клянусь – живую и здоровую! – истово перекрестившись, заверил меня начальник СБ и выжидательно уставился на мою скромную персону. Взгляд серьезнее не бывает, зрачки сужены (это особенно хорошо заметно на фоне ярко-синей радужки, довольно редкой для аборигенов).

      Злится, что ли? Или на вшивость испытывает?

      А может, проходя