Пересечение вселенных. Зинаида Порохова

и коньяки у камина на светских приёмах. Обсуждая тонкости рыбного лова, охоты, международной политики, дрессировки питбуля. Или скверный характер собственной жёнушки-пилы. И все считали его своим в доску – безобидным, честным, хитрым, умным, а нередко и малость дурковатым малым. Настоящим немцем (венгром, поляком, французом и тэ.дэ. – согласно легенде). Хотя всё в нём было насквозь фальшивым: его жёны не были ему жёнами, его дети были чужими, его биографии были поддельны от первой до последней буквы. Только вот документы были самые настоящие – с подлинными печатями. Ну, ладно – тоже липовыми. Но доказать это не сумел бы никто. Зато его семьи были образцовыми, а сам он – ни языком, ни поведением, ни привычками – ни разу не вызвал сомнений или подозрений. Годами и десятилетиями ломал он эту комедию, вытворяя невесть, что и выполняя невероятно сложные задания Родины – СССР. Какой ещё 007 на такое способен? Нарисовался б павлин, запомнился всем навеки, накуролесил и сбежал бы, преследуемый стаей ищеек, вооружённых множеством его примет и особенностей. Всё! Агент спалился! Можно отправлять его на ферму – племенных бычков растить или на фазенду – писать мемуары на тему: «Каким не должен быть агент». Или так: «Без нолей».

      Александр Петрович внешне был невероятно банален, скромен и неприметен. Довольно худой, ростом чуть выше среднего, он мог, ссутулившись и присогнув колени, реально превратиться в коротышку. Распустив живот, напялив свитер, жилетку и бесформенные штаны, он сходил за довольно упитанного пузанчика. Имея невыразительное лицо, мог слепить из себя кого угодно – брита, немца, индуса, араба и даже красавца-китайца. Стать древней развалиной или бравым молодым парнем. Немного специальной краски, и его лицо становилось сморщенным, смуглым, бледным, а его волосы песочного цвета делались седыми, рыжими, каштановыми, чёрными – по желанию. У него быстро отрастали естественные усы и борода – это вообще незаменимая вещь, если надо за неделю поменять тип лица. Парики и наклейки он не признавал, хотя иногда ими пользовался. Его глаза – болотного цвета, могли волшебным образом приобретать серый или чайный оттенок. И даже карий. Мастерски изображал он акцент, заикание и дефекты речи. Он часто был смешон – мешковатой одеждой, нескладной походкой, забавными привычками, дурацкими народными прибаутками, которых знал множество. И при этом его плохо запоминали даже соседи, иной раз, относясь к нему, как к недоразумению или весьма недалёкому человеку. И когда он однажды исчезал – якобы переезжая куда-то вместе с семьёй, чайниками, фикусами, любимыми собачками и кошечками – никто этому не придавал значения. А потом вдруг на местном, с виду неприметном заводике, происходила серьёзная авария. Или из бронированного сейфа некой фирмы исчезали архи-секретные документы государственной важности. А бывало – поблизости находился и убитый человек, оказавшийся ценнейшим специалистом военного ведомства или руководителем некоей тайной группировки. Да мало ли что случается на свете! И причём тут обывательская семейка местного пьянчужки, обожавшего