Новая история красавицы и чудовища. Марина Рубцова

меня Ковальский.

      Я глянула в сторону дивана, на котором развалился вокалист группы Сергей. К сожалению, за два часа концерта ноги затекли настолько, что мне было все равно где, на чем и с кем сидеть. Но я все же устояла от желания плюхнуться на мягкое сидение и наконец-то расслабиться. Хотя нет, расслабиться мне вряд ли удастся.

      – Спасибо, постою.

      Я прокляла ту минуту, когда согласилась переступить порог этой комнаты.

      – Как знаешь, но я же о тебе забочусь. – Ковальский встал напротив, скрестив руки на груди, и расставил ноги на ширине плеч. – Кто же ходит на рок-концерт на каблуках? Ты знаешь о существовании спортивной обуви? – слова походили на издевку.

      Послышались неприятные смешки. Внутри все закипело. Я стиснула зубы. Думает, раз я блондинка, то обязательно тупая?

      – Если не знаешь, чем заняться, могу показать свое новое тату, – не унимался Ковальский, продолжая провоцировать меня на грубость.

      – Воздержусь от этого зрелища. Ненавижу татуировки. Если считаешь это красивым, то ты глупец.

      Музыканты захохотали. Мне снова стало не по себе. Щеки заполыхали, я опустила взгляд в пол и нервно принялась покусывать губы.

      – Глупцом тебя еще ни одна поклонница не называла, – заметил кто-то из оставшейся троицы на диване.

      – Я не поклонница, сказала же! – возмущенно выпалила я, отошла к стене и прислонилась к ней спиной.

      Но это не спасло меня от наглого заносчивого взгляда.

      Пытаясь отвлечься, я проследила за уходом Сергея, а Ковальский все не отставал:

      – Знаешь, что я заметил, красавица? – последнее слово он нарочно выделил интонацией.

      Приблизился ко мне и попытался убрать с моего лица прядь волос, но я мотнула головой, не позволяя ему прикоснуться к себе.

      – Ты такая нежная, как цветок, но в то же время дикая, как тигрица. Так и хочется тебя приручить.

      Ковальский задел пальцем мой кончик носа. Я поморщилась, пытаясь избавиться от касания.

      – Это я дикая? – его слова задели за живое. Дикаркой меня еще никто не называл. – По крайней мере, я не воплю на сцене, как потерпевшая. Не разобрать же ни слова.

      – Тебя так задел мой скрим? – губы растянулись в полуулыбке.

      – Меня задел ты, – не подумав, ляпнула, задыхаясь от гнева. И, невольно глянув на дисплей телефона, исправилась: – Вернее твой ужасный внешний вид. Не понимаю всего этого.

      Черт, почему меня не научили держать мысли при себе? Я бросила взгляд на дверь. Где же Людка? Как долго тянется время… Будто нарочно.

      – Ха, я рад, что хоть какие-то эмоции в тебе вызываю. Это лучше, чем ничего. Согласна, красавица?

      Я раздраженно фыркнула в ответ и отвернулась.

      – Не нравится, как я тебя называю, тогда скажи свое имя.

      – Зачем?

      – Хотя бы потому, что мое ты знаешь. Я – Андрей.

      – Роза, – буркнула быстро и уткнулась в телефон, пальцы беспорядочно жали на кнопки.

      – Р-о-з-а, – протянул мое имя Ковальский, будто смакуя каждую букву. – Красивое имя. Люблю розы.

      Я