Малышка для зверя. Дана Стар

пыталась. Андрей ведь когда-то был самым завидным парнем. Был, пока в душе не прогнил.

      А изменился он, когда Димка начал ходить. Видно, надоело всё. Мы надоели. И долги эти проклятые тоже надоели! Он словно вычеркнул нас из своей жизни. Делал вид, что любит. А сам налево ходил. Не видела лично, но слухи не врали. Я же после этих слов тошнотворных так разозлилась, что чуть было пощечину ему не влепила.

      «Быстренько возьму… Зайду и выйду сразу же. Тебе ведь на работу! Успеем»

      А тебе? Тебе когда на работу? Когда ты уже в дом деньги приносить начнёшь, а не наоборот – уносить?! Я на двух работах как проклятая пашу, сознание на рабочем месте теряю, а он только напивается и ерундой всякой мается!

      Я хотела всё дословно высказать, но Андрей уже захрапел. Как только подушки красной от похмелья рожей коснулся. Ну и как мне с ним ребёнка оставлять? Я ведь сегодня до вечера в магазине работаю. Придётся в приют везти. А затем снова в город на работу возвращаться.

      Достало уже всё. Сплошная мгла беспросветная.

      Я подняла ребёнка с первыми лучам солнца. Димка расстроился, капризничал, но я его в машине уложила, во время поездки ещё поспал. А когда к приюту подъехала, меня уже дети встречали. Вместе с нянечкой. И чего это они в такую рань в саду столпились?

      – Тётя, Нася, тётя Насяяяяя! Смотрите, что у нас есть! Иглушки новые и конфеты ещё! – ребята набросилась на меня со всех сторон, чуть было с ног не сбили. У каждого в маленьких ручках новая игрушка. Причём хорошие такие игрушки, с фирменными этикетками. Неужели депутата дождались?

      Погладила детей по головкам, обняла каждого, пообщалась немного. Семь девочек и пять мальчиков. Как родные мне. И самые-самые любимые. Никому их не отдам! Как кровных лелею. Но Димку, естественно, сильнее всех. Если получится когда-нибудь – всех детишек только в хорошую семью пристроим. А то приходят вечно алкаши всякие, ребёнка им подавайте! Как зверушку какую! За пособие, естественно, больше трясутся, нежели за родительство. Тем более за детей, у которых имеются некоторые болезни, больше ведь дают.

      У нас дети – астматики. Им катастрофически необходим свежий воздух и регулярные прогулки по лесу. Но были и те, кто плохо разговаривал, плакал постоянно, прихрамывал… Танечка, например. Её голова один на машине сбил, а сам сбежал. Выродок! Откупился. Сельский чиновник. А родители Танюши были алкоголиками.

      Я тогда по воле случая той самой дорогой ехала, а как увидела ребёнка под колёсами дорогой иномарки да хрыча этого старого, который, нет, чтобы скорую вызвать, уже думал, как бы от тела избавиться. Я тогда на него с кулаками бросилась. Даже баллончиком в лицо брызнула, когда он бедного ребёнка собирался в багажник засунуть.

      После этого сумасшедшего происшествия я твёрдо решила, что Танечку к нам в приют заберу. Долго добивалась разрешения у властей. Но всё-таки победила скотов этих продажных.

* * *

      – Настенька, доброе утро! А у нас вот приятность приключилась! – Светлана стояла возле песочницы, пыталась