Традиции & Авангард. №3 (7) 2020 г.. Коллектив авторов

задыхался. Маленькое сердечко рвалось вперед, будто пуля пыталась выстрелить из груди и попасть обратно в ствол.

      Ее нигде не было видно. Он чувствовал: только что она была здесь, он так хорошо знал ее запах. Вот-вот за поворотом он настигнет ее. И увидит родное лицо. Она раскроет объятия – и прижмет, обнимет его.

      – Мама. Мамочка…

      За поворотом пустота. И запах, лишь ее запах.

      Вот коридор закончился. В глаза ударил солнечный свет. Он выбежал на летнюю улицу. Мама стояла там, у клумбы с синими розами. Высокий, словно высохший старик держал ее за плечи. И грубо тряс.

      И шипел в лицо:

      – Я сказал, подпишешь, сука. Все подпишешь… Или подохнешь.

      Она повернулась, увидела его.

      – Беги отсюда! Скорее беги! – кричала, рвалась из рук старика.

      Но он побежал прямо к ним. Кинулся на старика, словно раненый волчонок. Вцепился обеими руками в его штанину…

      – Ясно, все ясно, – сказал Алекс, открыв глаза.

      И положил апельсин на краешек стола. Фрукт тут же упал на пол.

      Алекс и Андрей Евгеньевич долго смотрели друг на друга.

      Андрей Евгеньевич робко спросил:

      – Может, поднимешь?

      Алекс ухмыльнулся:

      – А может, ты?

      Алекс поднялся, подошел к окну. Чуть поодаль, на улице, охранник давал подзатыльники сбежавшему официанту. Тот пытался вырваться, но был гораздо слабее. Гнулся в разные стороны, уворачивался от ударов, пытался бежать – все бесполезно.

      Зазвонил мобильник. Алекс поднес его к уху, минуту слушал кого-то, не отводя мутного взгляда от охранника и официанта. Затем убрал телефон – и так зажмурился, что щеки его пошли морщинами почти до самого подбородка.