Сладкая месть. Аманда Квик

заметил Саймон.

      – Все равно, какое поразительное совпадение, правда? Только представьте, милорд: вы начали со мной переписываться, совершенно случайно узнав, что я разделяю ваш страстный интерес к романтической литературе; затем выясняется, что ребенком вы жили недалеко от Литл-Дипингтона. А теперь мы наконец встретились. Просто невероятно.

      – Жизнь полна странных совпадений.

      – Я предпочитаю верить, что это судьба. Знаете, я прямо вижу вас маленьким мальчиком, резвящимся у ручья, возможно с собакой. У вас была собака, сэр?

      – Вроде бы, да. Эмили кивнула:

      – Я так и думала. Я сама часто прихожу сюда. Вы не помните мое последнее стихотворение под заглавием «Строки, рожденные летним днем на берегу пруда»?

      – Отлично помню.

      – Оно родилось вон у того маленького озерца, – гордо сказала она. – Может, вы припомните строчку-другую?

      Достаточно было взглянуть в ее полные надежды зеленые глаза! Саймон принялся отчаянно рыться в памяти, пытаясь отыскать милое, но в общем ничем не примечательное стихотвореньице, которое она бережно вложила в одно из своих последних писем. Он испытал громадное облегчение, когда его превосходная память поспешила на выручку. Граф попробовал воспроизвести первые строки:

      Здесь, у пруда, где капли солнца

      Играют в светлой глубине,

      Так сладостно мне было молча

      Мечтать в манящей тишине.

      – Вы помните!.. – Эмили, казалось, затрепетала от счастья, словно он осыпал ее золотом. Потом она покраснела и доверительно добавила: – Я понимаю, мне нужно еще поработать над ним. «Солнца – молча»… По-моему, слишком вольная рифма, вы не находите?

      – Ну, как сказать… – осторожно начал Саймон.

      – Но сейчас это не имеет значения, – пылко заявила она. – Я работаю над большим произведением, и пройдет некоторое время, прежде чем я смогу вернуться к «Строкам, рожденным в летний день на берегу пруда».

      – Над большим произведением? – Саймон понял, что беседа принимает несколько иное направление, чем ему хотелось бы.

      – Да, я назвала его «Таинственная леди». Длинная эпическая поэма с приключениями и пылкой любовью, в духе Байрона. – Эмили застенчиво взглянула на него. – Вы единственный, кроме членов нашего литературного общества, милорд, кому я поведала о ней.

      – Я польщен, – тихо произнес Саймон. – Приключения и пылкая любовь, вот как?

      – О да. Это будет история молодой женщины с волосами как пламя заката, которая отправляется на поиски пропавшего возлюбленного. Они собирались пожениться, однако ее семья отвергла его и запретила им встречаться. Ему пришлось уехать. Но перед отъездом он подарил возлюбленной кольцо и поклялся, что вернется за ней и они обвенчаются вопреки воле ее родных.

      – Видимо, что-то помешало его планам?

      – Да. Он не вернулся, и героиня понимает: любимый попал в беду и отчаянно нуждается в ее помощи.

      – И как же она узнала об этом? – спросил Саймон.

      – Они с героем так близки, так тесно связаны