Большая литература. Михаил Липскеров

что не всякая Дама, имеющая в этом вопросе хоть какой мало-мальски небольшой опыт, в том числе и с излишествами, не всякий раз допустит ваше вторжение в свое интимное пространство. Ей приятно осознать, что ее не просто хотят использовать в качестве зауряд-партнерши, в смысле вошел-вышел и удалился быстрыми шагами в сторону моря, леса, Театра. doc, постоянного места жительства, – нет, она желает, чтобы хоть на одну маленькую-малюсенькую секунду ее желали не только по части телесной составляющей женского существа, но и в смысле душевной наполненности, которая находится у нее не между прекрасных ног, а в каком-то другом, неопознанном в веках месте, до коего можно добраться при помощи тонкой политики, изяшного политеса и некоей толики ненавязчивого политиканства.

      И тогда Дама, которая, возможно, и проходила всевозможные способы пенетрации в область малого таза с детских лет и, возможно, в грубой форме, но в какой-то степени не утратившая способности шуршать шелками и туманами, в глубине души, местонахождение которой во внутреннем женском пространстве мы не установили, жаждет незлего тихого слова, чтобы поверить ему, признать правдой самую наглую ложь, типа никогда, никого я так не желал, и прикрыть свои волоокие, или какие они у нее имеются, очи, поцеловать горячими губами вашу ладонь, и в сто тысяч солнц закат пылал.

      Согласитесь, друзья мои, это очень даже прекрасно. А всего-то для этой красоты-красотищи и нужна тонкая политика, изящный политес и некая толика ненавязчивого политиканства.

      И вот ничем этим Ахтунг Мартиросович Полуян не обладал. Ни тонкой политикой, ни изящным политесом, ни некоей толикой ненавязчивого политиканства – так что наша Дама именем Лика Артемьева, выпускница Академии Дизайна и Фронтальной Орфографии, в свое интимное пространство Ахтунга Мартиросовича не допустила.

      Ограничились минетом.

      За пятьдесят североамериканских баксов.

      В мужском туалете Театра. doc.

      О-хо-хонюшки…

      Сирень

      У меня под окном расцвела Сирень.

      Это банально.

      До липкой слюны во рту.

      Но Сирень расцвела.

      Под моим окном.

      На двенадцатом этаже билдинга,

      В котором я живу.

      В городе Нью-Йорк Сити.

      В Соединенных Штатах Америки.

      Я впервые за двадцать лет жизни в этой стране увидел под своим окном сирень.

      Ее развел на балконе одиннадцатого этажа какой-то Русский.

      Сирень он привез из России.

      Балкон – тоже.

      Здесь не приняты Балконы на одиннадцатом этаже.

      Мы сидим на этом Балконе.

      Одиннадцатого этажа билдинга,

      В котором мы живем,

      В городе Нью-Йорк Сити,

      В Соединенных Штатах Америки.

      Мы пьем Водку

      С Закуской.

      Здесь не принято пить Водку с Закуской,

      Которые Русский с одиннадцатого этажа привез из России.

      Из квартиры на десятом этаже билдинга,

      В котором мы живем,

      В городе Нью-Йорк Сити,

      В