Сказки на дне расписной пиалы. Лия Гильфанова

восхищённого вздоха: зелёные полоски на деле оказались лозами, да не живыми, а из камня; искусной рукой неизвестной мастерицы выточены листочки прямо как настоящие, будто подует ветер – и зашелестят, зашепчутся. А цветы, цветы-то каждый другого краше – лазоревые, яхонтовые да сизые, серёдочка-то сверкает, как ясно солнце, а на лепестках горный хрусталь застыл росой. Коснулась Лали лазурного цветка с россыпью жёлтых пятен – а то была настоящая ляпис-лазурь, – и он зазвенел чисто и высоко. Вслед за ним зазвучали и другие цветы, пока вся пещера не наполнилась звоном. Лали застыла в изумлении.

      Камни под ногами вспыхнули, словно в ярости. Кольцо на руке сжалось. Лали поспешила дальше вдоль дорожки из переливающейся породы. Шла она, шла, пока не вышла в просторную пещеру: была она настолько велика, что в темноте терялся и потолок, и противоположная стена. Камни и металл тут были ещё краше, чем в туннеле: везде то давешние цветы, то словно живые животные и птицы, а где-то и целые картины со сценами битв и пиров. Посмотрев подольше, Лали поняла, что на них изображён Другой Народ; не только лица их были другими, но и всё остальное: у многих были рога да хвосты, крылья да клыки, когти да плавники. Среди них танцевали и пели ведьмы: некоторые совсем как люди, некоторые – получудища-полуживотные. Осознала Лали: вот и логово Дали.