Религер. Последний довод. Денис Бурмистров

чашки, потянуло терпким травяным запахом. – У маринцев. Забавные ребята, но долго не протянут.

      – Маринцы? Которые неоязычники?

      – Они самые.

      Роман ловко подцепил щипчиками два кусочка коричневого сахара, опустил в чашку. Спросил:

      – Слышал, у вас с координатором несчастье?

      – Повесился. Или повесили, – Волков облизал с губ пиво. – Пока не выяснили. Ничего не слышал про него в последнее время? Может быть, Поединки вел? Встречался с кем-то? Что-то необычное?

      Ильин покачал головой:

      – Нет, ничего не слышал. Но уточню, если нужно.

      – Нужно.

      Егор взглянул на часы. Похожие на осиные жала стрелки показывали двадцать минут четвертого. Прикинул оставленные на вечер дела. Не хотелось бы откладывать их на завтра. Вновь поднял взгляд на своего худого собеседника.

      Роман Ильин являлся профессиональным сектантом, внедренным инсайдером. Он проникал в различные религиозные общины и коммуны, становился одним из верующих и раскапывал всю подноготную, до которой мог дотянуться. Источники финансирования, имена правящей верхушки, адреса Искр, планируемую сектами стратегию выживания и даже любимые приемы религеров – все это Роман вытаскивал на свет и нес Волкову. Некоторые конфессии выкладывали за голову этого информатора хорошие суммы. По следу Романа то и дело пытались идти наемные головорезы, ищейки конкурентов, обиженные религеры. Ильин, не без помощи Волкова, каждый раз выходил сухим из воды. И прятался на некоторое время, пережидая.

      Пережидать Роман предпочитал в других сектах, мастерски меняя внешность.

      А еще он когда-то был Искрой. И перестал быть таковым после Поединка с Егором.

      Ильин подул на чай, пригубил. Блаженно зажмурился, причмокнул, ощущая вкус на языке.

      Волков терпеливо отхлебнул пиво.

      Наконец информатор открыл глаза, оценивающе причмокнул.

      – Эй, эстет, – привлек его внимание щелчком пальцев Егор. – У меня время поджимает, давай уже к делу.

      – Ну, – Роман подобрался, его лицо приобрело сосредоточенное выражение. – В прошлую пятницу видел религера тифонитов Язву возле храма бланцев. Сам знаешь, он из своего логова редко выползает, а тут средь бела дня нарисовался. Стоял, курил, бросался мусором в прихожан. Дал в морду вышедшему на крыльцо настоятелю храма. Приехали религеры бланцев и Язва поспешно скрылся.

      – Язва в своем репертуаре, – усмехнулся Егор. – Секс, наркотики, рок-н-ролл?

      Ильин пропустил мимо ушей риторический вопрос, продолжил:

      – В основном, новости все больше по мелочам. Амонарии выкупили землю на Тенистой. Ходят слухи, что под новый филиал. Ордалианский священник сжег себя в знак протеста против закона об упрощенной регистрации сект исилитского толка.

      – Это я слышал.

      – Две Искры погибли в Поединках. Один мне неизвестный из гностиниан, вторую ты знал – Илия из бантийцев.

      – Туда ей и дорога, бездушной стерве, – отсалютовал Волков. – Кто так постарался?

      – В том-то и дело, что непонятно с кем были Поединки. Все молчат, никто