Месть. Все включено. Ярослав Зуев

в конце концов, Андрей оставил Вовчика в покое, валяться в компании четырех бутылок из-под «Абсолюта». Нашел в прихожей блокнот и шариковую авторучку. Вернулся в кухню, достал вторую сигарету и, не зажигая ее, уселся писать записку. Она вполне могла оказаться прощальной, это обстоятельство мешало сосредоточиться. Одно дело письмо, иное – последнее письмо. Однако время поджимало, оставалось писать, как есть.

      Саня. Ребята.

      Понятия не имею, где вас носит. Надеюсь, что все в порядке. Ждать больше не могу. Вылетаю сегодня в Крым. По поручению Поришайло.

      Где Кристина – не узнал. Зато Артем в курсе всех наших дел! На нас собираются всех собак повесить. И, короче, если я его поручение не выполню, то, похоже, можно ни о чем больше не беспокоиться. Зачем Артему голова Боника, лично я понятия не имею, но, только так и есть. И, похоже, если я его подведу, нам всем крышка. 

Андрей.

      Вздохнув, Бандура оставил бумагу на столе, придавив тяжелой керамической пепельницей. Накинул в прихожей куртку, проверил, на месте ли документы с деньгами.

      – Перед смертью все равно не надышишься, – бормотал он, захлопывая дверь. Покидать квартиру хотелось примерно так же, как стрельцам с известной картины Василия Сурикова подниматься на эшафот. Но, ни у него, ни у них, не было выбора.

      Глава 4

      ЛИФТ НА ЭШАФОТ

      За день до того, рассвет, пятница 11.03.94

      Дорога в Крым стала для Милы Кларчук одним бесконечным кошмаром. Ночь преступники провели в машине, около трех утра въехав на территорию Херсонской области. Шрам бессменно просидел за рулем, будто был биороботом, а не человеком. Остальные бандиты беззастенчиво куняли. Время от времени с переднего сидения доносился медвежий храп Витрякова. Ногай дремал с полуоткрытыми глазами, как зверь. Забинтованный примостил голову у Милы на плече и дрых, по-детски причмокивая. Тяжелый запах пропитавшей бинты мази Вишневского угнетал Милу, но она помалкивала, понимая, что худшее впереди. А запах – так, цветочки.

      Около половины четвертого Витряков встрепенулся и приказал сворачивать к морю.

      – Давай на Скадовск. Перекимарим пару часиков. Там точка есть. Нормальная.

      Филя возразил, заявив, что спать ему неохота, и он без проблем отсидит за баранкой еще четыре или пять часов. Сколько потребуется, чтобы добраться домой, в Ялту.

      – Да мне, б-дь на х… по бую, хочешь ты там спать или танцевать! – озлобился Леня.

      – Так я…

      – Головка от буя! Поворачивай, говорю! Суку эту выпорем. По-моему, она уже заждалась. Дошло?

      – А, – обиделся Филя. – Так бы и сказал.

      Мила похолодела, сообразив, что вот оно, начинается. Даже раньше, чем она рассчитывала.

      Вскоре они были в Скадовске. Городок мирно спал, убаюканный шелестом волн. Да и не сезон был, чтобы подниматься ни свет, ни заря. «Галант» выехал на пляж, распугав собирающихся к завтраку чаек.

      – Штиль, – сквозь сон пробормотал Забинтованный. Он пригрелся на плече Милы Сергеевны, и совсем не хотел наружу. Мир за пределами кабины представлялся холодным