История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 10. Джованни Джакомо Казанова

передо мной, элегантно одетый и стремящийся представить меня великолепному г-ну Николини, который был генеральным антрепренером спектаклей города и двора. Этот мужчина, обладающий всеми знаниями, необходимыми в его ремесле, пользовался благоволением просвещенного принца, своего хозяина, а дочь его, Анна, была любовницей принца; он жил с блеском. Он очень хотел поселить меня у себя, но я от этого уклонился. Я, однако, отметил его стол, достойный моего внимания не только из-за великолепного повара, но и благодаря компании, доставляющей гораздо больше удовольствия, чем те, что состоят из людей культурных, чье веселье, замешанное на этикете, утомляет. Компания у Николини состояла из людей таланта. Адепты музыки, танца, мужчины и женщины, являли моему взору самое достойное зрелище. Я был выздоравливающим, и я не был более богатым. Если бы не это, я бы быстро покинул гостеприимный Брюнсвик. Не позднее чем назавтра Редегонда пришла туда на обед. Весь народ знал, уж не знаю откуда, что это со мной она путешествовала от Везеля до Ганновера.

      Послезавтра прусский наследный принц прибыл из Потсдама, чтобы увидеть свою будущую супругу, дочь правящего герцога. Он женился в следующем году, и все знают ужасный результат этого брака, связанный с любовным капризом очаровательной принцессы, который стоил головы дерзкому, который ее соблазнил или позволил себя соблазнить. В этом последнем случае на ней лежит тяжкая вина за его осуждение.

      При дворе давали великолепные празднества и г-н наследный принц, сейчас царствующий, меня отметил. Я знал его на Сохо-Сквер, на большом ужине на пикнике на следующий день после его приема в горожане Лондона.

      Прошло двадцать лет, как я любил мать Датури. При воспоминании о ее красоте мне было любопытно ее увидеть. Я увидел ее настолько жестоко подурневшей с возрастом, что пожалел, что встретился с ней. Я увидел, что она стыдится своей некрасивости; но эта ее некрасивость избавила меня от чувства стыда за мое былое непостоянство. Переход от красоты к уродству на лице женщины, обладающей заметной физиономией, происходит слишком легко.

      На обширной равнине недалеко от города наследный принц устроил зрелище из шести тысяч конных, состоящих на службе Брюнсвика. Я был там; весь день лило как из ведра; зрителей, иностранцев и местной знати, в основном, дам, было очень много; я видел среди прочих достопочтенную мисс Кюдлейгс, которая спросила у меня, когда я покинул Лондон. Эта знаменитая дама была одета в платье из муслина, имея под ним только рубашку, и сильный дождь ее так намочил, что она на взгляд казалась почти голой. Ее вид был весьма привлекателен. Другие дамы держались в стороне от потопа под тентами. Дождь не должен был мешать эволюциям войск, которые не боятся огня.

      Не имея, чем заняться в Брюнсвике, я решил уехать и отправиться в Берлин, чтобы провести там более приятно остаток лета. Мне нужен был сюртук, и я купил драп у еврея, который предложил мне учесть мои обменные письма на заграничные банки, если они у меня есть. Ничего не могло быть проще. У меня было