История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 7. Джованни Джакомо Казанова

бы странным отрицать очевидное. Я удивляюсь моей сестре, но в этом мире ничему нельзя удивляться. Эй, значит ли это, что ты сам не любишь этого?

      – Нет, я больше люблю это.

      Говоря «я больше люблю это», я протягиваю руку к Лепи, которая стоит передо мной, в то место ее одежды, которое должно соответствовать ее «этому», и моя рука не находит там ничего, а Астроди разражается громким смехом. Она встает, берет мою руку и тянет ее, чтобы поместить туда, где находится «это» ее товарки, она кладет ее не далее чем на шесть дюймов ниже ее горба. Именно там, к моему великому изумлению, мои пальцы ощущают верхушку опоры. Лепи, которой хватает стыда состроить из себя недотрогу, отодвинувшись, начинает смеяться, но я чувствую себя немного озадаченным, так как, вместо того, чтобы иметь это место в центре своей персоны, она имеет его в верхней четверти, остальные три четверти приходятся на ляжки и ноги. Я развеселился, представляя себе удовольствие, которое доставит мне это зрелище, для меня совершенно в новинку, после ужина.

      – Может ли быть, дорогая Лепи, что у вас не было любовника?

      – Нет, – говорит Астроди, – она девственница.

      – Это неправда, – возражает та, – потому что у меня есть любовник в Бордо и другой – в Монпелье.

      – Несмотря на это, – парирует Астроди, – ты могла бы говорить, что ты девственница, потому что ты никогда не была иной, чем теперь.

      – Это правда.

      – Как, – говорю я ей, – вы никогда не были девственны? Расскажите же мне, потому что это уникальный случай.

      – Никогда, потому что это факт, что когда мой первый любовник меня трахнул, я была такая же, как и после того, как он меня поимел. Мне было двенадцать лет.

      – Что он сказал, когда нашел вас не девственной?

      – Когда я поклялась ему, что я такова, он поверил и отнес этот случай на счет радикулита.

      – Он причинил вам боль?

      – Нет, потому что я просила его действовать осторожно.

      – Надо, чтобы ты попробовал, – говорит мне Астроди, – мы проделаем это после ужина.

      – Ах! Это – нет, – отвечает Лепи, – потому что месье такой большой.

      – Что за беда! Ты боишься, что он войдет туда весь целиком? Полно, я сейчас покажу тебе его.

      – Ладно! – говорит Лепи, – я представляю себе его. Никогда он не влезет.

      – И правда, – говорит Астроди, – что это немного нечестно; ты поторгуешься, и месье согласится, что ты туда примешь лишь половину.

      – Речь не идет о длине, дорогая. Эта дверь слишком тесная.

      – В таком случае, ты счастливая. Ты сможешь продавать свою невинность после того, как имела двух любовников. Это, однако, не новинка.

      Диалог этих двух девиц меня насмешил, и наивное рассуждение горбуньи, которое имело всю видимость правды, натолкнуло меня на решение попробовать после ужина с нее.

      Мне доставило удовольствие наблюдать за столом, как эти девицы набросились на еду как оголодавшие и пили немилосердно. Вино оказало свой эффект, и Астроди первая предложила нам перейти в состояние натуры, и я согласился,