История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 5. Джованни Джакомо Казанова

происходило в соответствии с ее очевидными устремлениями.

      Четыре или пять минут спустя ее толстая тетушка, проиграв брелан, говорит племяннице, что она приносит несчастье и что она пренебрегает правилами вежливости, оставляя меня одного. Та ей ничего не возражает и возвращается с улыбкой ко мне.

      – Если бы тетя знала, – говорит она, – что вы сделали, она бы не обвинила меня в невежливости.

      – Если бы вы знали, как я теперь унижен! Чтобы показать вам, что я раскаиваюсь, я должен теперь уйти. Но правильно ли это истолкуют?

      – Если вы уйдете, моя тетя скажет, что я глупа, что я вас утомила.

      – Тогда я остаюсь. До этого случая вы не имели представления о том предмете, который я счел возможным вам показать?

      – Я имела только смутное представление. Только месяц, как моя тетя забрала меня из Мелюна, где я находилась в монастыре с восьми лет, а сейчас мне семнадцать. Меня хотят уговорить принять постриг, но я не соглашаюсь.

      – Вы недовольны тем, что я сделал? Если я и согрешил, это из добрых побуждений.

      – Я не должна вам это позволять, это моя ошибка. Я прошу вас только быть скромным.

      – Не сомневайтесь в моей скромности, потому что в противном случае я первый пострадаю.

      – Вы преподали мне урок, который будет мне полезен в будущем. Но вы продолжаете. Прекратите, или я и в самом деле уйду.

      – Останьтесь, это окончилось. Вы видите на этом платке действительный признак моего удовольствия.

      – Что это?

      – Это материя, которая, будучи помещенной в соответствующую печь, выходит оттуда через девять месяцев мальчиком или девочкой.

      – Понимаю. Вы превосходный учитель. Вы рассказываете мне это с видом профессора. Должна ли я поблагодарить вас за ваше усердие?

      – Нет. Вы должны меня извинить, потому что я никогда бы не сделал того, что я сделал, если бы не был влюблен в вас с первого момента, как вас увидел.

      – Должна ли я принять это как признание в любви?

      – Да, мой ангел. Оно дерзко, но несомненно. Если оно не происходит от сильной любви, я – предатель, достойный смерти. Могу ли я надеяться, что вы меня полюбите?

      – Я об этом ничего не знаю. Единственное, что я теперь знаю, это, что я должна вас ненавидеть. Вы заставили меня проделать менее чем за час путь, который я думала возможным совершить только после замужества. Вы сделали меня намного более знающей в области, на которой я никогда не осмеливалась заострять мою мысль, и я чувствую себя виноватой, поскольку позволила себя соблазнить. Как это происходит, что теперь вы стали вдруг спокойны и вежливы?

      – Это потому, что мы разговариваем разумно. Потому, что после вспышки удовольствия любовь отдыхает. Видите?

      – Еще! Разве это конец урока? Такой, каким я вас теперь вижу, вы не внушаете мне страха. Но огонь погас.

      Она берет связку хвороста и, чтобы возродить пламя, становится на колени. В этой позиции, когда она нагнулась, я протягиваю решительную руку ей под платье и немедленно натыкаюсь на дверцу, несомненно закрытую, через которую могу проникнуть к