История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 4. Джованни Джакомо Казанова

больше.

      – Но я надеюсь, что ваш возлюбленный…

      – Его не будет? Будьте уверены в этом. У вас тоже есть любовница?

      Увы! У меня она есть, но ее вырвали из моих рук. Я живу уже шесть месяцев в совершенном целибате.

      – Но вы ее еще любите.

      – Я не могу ее вспомнить без любви; но предвижу, что ваши соблазнительные прелести заставят меня ее забыть.

      – Если бы вы были счастливы, я бы вас пожалела. Вас с ней разлучили, и вы питаете свое горе, удалившись от большого света, я это понимаю. Но если станется, что я займу ее место, никто, дорогой друг, не оторвет меня от вашего сердца.

      – Но что скажет ваш любовник?

      – Он будет очарован, видя меня нежной и счастливой с таким любовником, как вы. Это в его характере.

      Замечательный характер! Героизм, который выше моих сил.

      – Какую жизнь ведете вы в Венеции?

      – Театр, общество, казены, где я борюсь с фортуной, иногда удачно, иногда нет.

      – Также среди иностранных министров?

      – Нет, потому что я слишком близко связан с патрициями, но я их всех знаю.

      – Как же вы их знаете, если не видитесь с ними.

      – Я познакомился с ними, будучи заграницей. Я познакомился в Парме с герцогом де Монталлегре, послом Испании, в Вене с графом Розенбергом, в Париже с послом Франции, почти два года назад.

      – Дорогой друг, советую вам уйти, потому что сейчас зазвонит полдень. Приходите послезавтра в это же время, и я дам вам необходимые инструкции, чтобы вы могли прийти поужинать со мной.

      – Тет-а-тет?

      – Само собой разумеется.

      – Смею ли я попросить вас о подарке? – потому что это такое большое счастье.

      – Какой подарок вы хотите?

      – Увидеть вас стоящей перед маленьким окном, так, чтобы я был на том месте, где была графиня С.

      Она поднялась и с самой грациозной улыбкой опустила защелку, и, после поцелуя, горечь которого должна была ей понравиться больше, нежели нежность, я ее покинул. Она проводила меня влюбленным взглядом до дверей.

      Радость и беспокойство мешали мне совершенно есть и спать все эти два дня. Мне казалось, что я никогда еще не был счастлив в любви, и становлюсь им в первый раз. Помимо происхождения, красоты и ума М. М., ее действительных достоинств, с ними смешивался предрассудок, придавая величие моему непостижимому счастью. Речь шла о весталке. Я собирался попробовать запретного плода. Я посягнул на права всемогущего супруга, захватывая в его божественном серале самую прекрасную из его султанш.

      Если бы в эти моменты мой рассудок был свободен, я увидел бы, что эта монахиня не может быть иной, чем все другие красивые женщины, которых я любил в течение тридцати лет, что я сражаюсь на полях любви, но что это за влюбленный мужчина, что останавливается на этой мысли? Если она и присутствует в его уме, он отбрасывает ее с негодованием. М. М. должна была быть совершенно иной и самой прекрасной из всех женщин во вселенной.

      Природа животного, то, что химики относят к животному