Ночь – мой дом. Деннис Лихэйн

полученной за прошедшие два дня (первые прохладные выходные в октябре) несколькими казино Хики, за этой дверцей таится немаленькое состояние. Так решил Джо.

      Состояние Альберта Уайта.

      Девушка вернулась к нему с мешком покерных денег.

      – Ваш десерт, сэр, – произнесла она и протянула ему мешок.

      Он поразился, до чего бесстрастно она смотрит на него. Не просто на него, а как будто сквозь него. Казалось, она видит его лицо под платком и шляпой, низко надвинутой на лоб. И в одно прекрасное утро она отправится купить сигарет, а он пройдет мимо и услышит ее крик: «Это он!» И у него даже не будет времени закрыть глаза: пули найдут его раньше.

      Взяв у нее мешок, он покачал наручниками, висящими на пальце:

      – Повернись.

      – Есть, сэр. Сию секунду.

      Она повернулась к нему спиной, скрестила руки сзади. Костяшки прижимались к нижней части спины, пальцы покачивались над задницей. Джо понимал, что сейчас ему меньше всего нужно обращать внимание на чей-то зад.

      Он защелкнул на ее запястье одну половинку наручников.

      – Я нежно, – пообещал он при этом.

      – Не стоит чересчур утруждаться ради меня. – Она глянула на него через плечо. – Постарайтесь не оставить следов, вот и все.

      Бог ты мой.

      – Как тебя зовут?

      – Эмма Гулд, – ответила она. – А ваше имя как?

      – Меня разыскивают.

      – Все девушки на свете или только полиция?

      Он не мог пикироваться с ней и одновременно следить за комнатой, так что он повернул ее к себе лицом и вынул из кармана кляп. Кляпами служили мужские носки, которые Паоло Бартоло стащил в магазине «Вулворт», где сам же и работал.

      – Вы собираетесь засунуть мне в рот носок?!

      – Да.

      – Носок! Мне в рот!

      – Его никогда не надевали, – заверил ее Джо. – Клянусь.

      Она приподняла бровь, тускло-бронзовую, как ее волосы, мягкую и поблескивающую, словно мех у горностая.

      – Я бы не стал тебе лгать, – произнес Джо. В эту секунду ему самому показалось, что он говорит правду.

      – Так всегда говорят лжецы.

      Она открыла рот, словно ребенок, обреченно соглашающийся принять ложку микстуры, и ему захотелось сказать ей что-нибудь еще, но он никак не мог придумать что. Он хотел о чем-нибудь ее спросить, просто чтобы снова услышать ее голос.

      Веки у нее слегка дрогнули, когда он сунул носок ей в рот, и она тут же попыталась его выплюнуть (все так делают), затрясла головой, увидев бечевку у него в руке, но он был начеку и сразу крепко перетянул ей рот. Когда он завязывал веревку у нее на затылке, она смотрела на него так, словно до сего момента дело проходило вполне достойно (и даже весело), но теперь он взял и все испортил.

      – В нем пятьдесят процентов шелка, – сообщил он.

      Она снова приподняла бровь.

      – В носке, – пояснил он. – Теперь иди к своим друзьям.

      Она опустилась на колени возле Брендана Лумиса, который за все это время ни разу не отвел взгляда от Джо.

      Джо посмотрел на