Красильщик луны. Эссеистическая поэма. Елена Брюс

на той теплой, засыпанной лепестками аллее, на любимой земле. Не прийти никуда, не найти смысла. Как всякий одинокий человек, я живу во множестве книг, глотаю чужие слова, как оборванец – бесплатный обед. Спасибо, хватит, я захлебываюсь в мечтах. Какая жалость – стать бы мне героем тех историй, кипенья чувств, невероятных приключений. Бурлит в душе счастье единения с природой, а руки не находят себе места. Я словно мальчик в ежегодный праздник, заваленный подарками – хватаюсь то за одно, то за другое, бросая и снова начиная бесполезные дела. Ноги заплетаются, я будто пьян сознанием того, что вечная природа хранит меня, как мать, под теплым крылом. Язык мой глуп, я обличаю вещи и выдаю свои мыслишки и маленькие чувства за нерушимость жизненных законов. Я чтец стихов, своих беспородных отродий, и известных симфоний. Поэты удивляют красотой. Воспета жизнь, любовь, и молодость, и старость. И только смерть и боль ютятся на задворках. Ты, власть оцепенения зимы и ночи, мне даже страшно думать о тебе. Зачем, скажи, ты появилась, ты, странная тоска по обратной стороне земли, зачем ты мне, несчастному, обиженному нелюбовью мира, скулишь, дворняга, рвешь меня на части? Я счастлив был бы просто жить, не думая, не зная и не веря. Мне не с кем говорить. Я с радостью бы принял ранг посмешища в глазах людей, тогда бы, наверно, шевельнулось каменное сердце мое. Случай или судьба свели меня с тобой, Артюр Рембо, – теперь уже неважно. Путь назад закрыт.

      Далекий близкий век,

      Безродные певцы,

      Слышны ли вам мои

      Смешные монологи?

      Открыта дверь в безвременье,

      И только сделать шаг

      Через обитые страданием пороги.

      Творец времен, вернувшись

      На погибель, я предаю

      Себя, того, кто не родился,

      Лазури чернота и вечный света сон,

      Слепой заре все помнится и мнится…

      Тот вечер пасмурный, вползающий в открытое окно, не даст душа моя стереть из памяти. Книжные страницы, будто живые, шевелились от ветра. Я ждал страданий пафосных, насмешливый читатель. Ведь мир так прост, гоните бесконечность прочь. Короткой жизни нашей новостей не нужно. Но если бы я знал тогда, что есть миры другие… Что можно этот мир познать, избороздив его бескрайность на «Пьяном корабле» проклятого поэта…

      Пьяный корабль[1]

      Когда с бесстрастных рек спустился осторожно,

      Уже не чуял рулевых я, плыть пытался сам,

      Их ждали глиняные руки краснокожих,

      Тела их голые прибив потом к цветным столбам.

      Я стал свободным беззаботным экипажем,

      Бездумным одиноким кораблем,

      Внутри которого фламандское зерно,

      Английский легкий хлопок сложен,

      Но некому тревожиться о нем.

      Я побежал! От ярости прилива

      Похолодевший, с глупой головой.

      Тот полуостров скрылся в омуте залива,

      Накрывшись триумфально суетой.

      С напутствиями штормового ветра

      Я

1

Перевод Елены Брюс.