Издержки хорошего воспитания (сборник). Френсис Скотт Фицджеральд

и низкими зарослями к южной оконечности, где его сменял песчаный пляж, лениво принимавший ласки волн. Когда Ардита, сидя на своем излюбленном месте, дочитала «Восстание ангелов», захлопнула книгу и увидела это зрелище, она ахнула от восторга и позвала Карлайла, в задумчивости стоявшего у борта.

      – Это оно и есть? Твое укрытие?

      Карлайл равнодушно пожал плечами:

      – Ты сама напросилась. – Повысив голос, он окликнул новоявленного шкипера: – Бейб, это и есть твой остров?

      Из-за угла рубки выглянула кукольная голова мулата.

      – Йес-сэр! Он самый!

      Карлайл обратился к Ардите:

      – Уголок что надо, верно?

      – Верно, – согласилась она, – только спрятаться тут негде.

      – Ты все ждешь, когда твой дядюшка начнет рассылать бесчисленные радиограммы?

      – Нет, – откровенно призналась Ардита. – Я – за тебя. Просто хотелось бы посмотреть, как ты будешь выпутываться.

      Он рассмеялся:

      – Ты наша козырная карта. Думаю, нам придется оставить тебя при себе как талисман, хотя бы на первое время.

      – Вы же не отправите меня обратно вплавь, – ледяным тоном сказала она. – Иначе я возьмусь писать бульварные романы о твоих проделках – ты мне довольно порассказал вчера вечером.

      Вспыхнув, он слегка сжался:

      – Извини, если утомил.

      – Да нет, разве что в самом конце, когда стал возмущаться, что с тобой не танцуют дамочки, для которых ты играешь.

      Он в сердцах вскочил:

      – У тебя не язык, а жало.

      – Ну, извини, – потеплев, она рассмеялась, – просто мужчины, особенно те, которые ведут убийственно платонический образ жизни, нечасто потчуют меня своими амбициями.

      – Вот как? Чем же они тебя потчуют?

      – Комплиментами, – зевнула она. – Говорят, что я фея юности и красоты.

      – И как ты отвечаешь?

      – Да никак – молча соглашаюсь.

      – Неужели все знакомые мужчины объясняются тебе в любви?

      Ардита кивнула:

      – А что такого? Вся жизнь – это движение к одной-единственной фразе: «Я тебя люблю» – и обратно.

      Карлайл расхохотался и сел на прежнее место.

      – Не в бровь, а в глаз. Это… это неплохо. Сама придумала?

      – Сама, точнее, выяснила опытным путем. Глубокого смысла здесь нет. Остроумно, не более.

      – Такие замечания, – помрачнел он, – типичны для вашего круга.

      – Ох, – досадливо перебила она, – избавь меня от лекций про элиту. Не доверяю тем, кого в такую рань тянет философствовать. Это как выпивка к завтраку, начальная стадия помешательства. Утром нужно выспаться, искупаться и ни о чем не думать.

      Минут через десять яхта развернулась по широкой дуге, будто готовясь причалить к острову с севера.

      – Что-то здесь не то, – засомневалась Ардита. – У скалы бросить якорь невозможно.

      Теперь они направлялись прямо к утесу высотой, наверное, в тридцать метров, если не больше, и, лишь когда до него оставалось метров пятнадцать, Ардита увидела их цель. От восторга она захлопала в ладоши. В