Мы будем на этой войне. Не родная кровь. Сергей Лобанов

что встречу на улице.

      – Зачем ты ездишь ко мне, Фёдор? – ровно поинтересовалась Наталья, и также спокойно продолжила: – У тебя же семья есть. Мы уже не раз и не два говорили об этом. Что ты мучаешь и себя, и меня?

      – Люблю я тебя, Наташа. Вот и езжу, – хмуро ответил Трошин.

      – А я тебя не люблю. И говорила об этом уже много раз.

      – А брательника моего любишь, значит, да? – непроизвольно катая желваками, спросил Фёдор.

      Губы Натальи тронула лёгкая усмешка и тут же пропала.

      – Ивана-то? А это не твоё дело. И я не лезу в его жизнь, как ты в мою. Где твоя гордость, Фёдор? Что ты за мужик такой? Вот вы братья с Иваном, а совсем разные.

      У Трошина в нервном тике задёргалась щека.

      – Не надо сравнивать меня с этим уголовником, – всё же спокойно сказал он.

      – В ином уголовнике человеческого больше, чем в свободном, никогда не бывавшем там, – вздохнула женщина.

      – Это ты сейчас обо мне? – недобро сверкнул глазами Фёдор.

      Его лицо и бритая наголо голова покраснели от сдерживаемой злости.

      – Это я сейчас вообще, – по губам Натальи опять скользнула едва заметная улыбка.

      «Вот за что я её люблю, а? – подумал вдруг Фёдор. – Обычная баба. Да, симпатичная и даже красивая, на мой вкус. Но таких полно. Почему именно она? Скажи кому, – так ведь удивятся, ответят: посмотри вокруг, открой глаза, одиноких баб пруд пруди, а ты за одной юбкой таскаешься. И будут правы. Я сам это понимаю без чужой подсказки. Что со мной происходит?

      Вон, и мочки ушей у неё некрасивые, и кожа на шее уже дрябнуть начала, и осанка изменилась, и глаза потухшие. Но она может быть другой, я знаю это, я видел её другой и просто терял голову, мычал как телёнок. Откуда у некоторых женщин такая особенность – забирать у мужиков разум и волю? Что за напасть такая?!»

      – Уезжай, Фёдор, – спокойно произнесла Наталья.

      – Ну, ладно, – процедил Трошин и прибавил газу.

      Он внезапно для самого себя решил поехать к Ивану, всё же понимая, что глупо, вздорно и бессмысленно. Но Фёдор хотел только одного – врезать зеку со всей дури, сколько есть в руках. Всю жизнь эта морда на его пути маячит. И выкормыш его туда же!

      Трошин знал, где снимает квартиру Иван, хоть и не общался с ним почти: мать как-то между делом рассказала, что бывала у Ваньки в гостях. А Фёдору адрес почему-то запал в память.

      Его автомобиль летел по улицам. За стёклами мелькали редкие прохожие и ещё более редкие машины, ведомые водителями по каким-то делам.

      Вот промелькнула небольшая толпа, азартно бьющая кого-то. Другие раскачивали легковую машину с уже выбитыми стёклами, чтобы перевернуть её.

      По кузову джипа гулко стукнули несколько камней или ещё чего-то тяжёлого.

      Фёдор зло выругался и дал ещё газу, оставляя далеко позади беснующихся молодчиков.

      Никого застать дома ему не удалось. Выяснять у соседей он ничего не стал. Да и внезапная ярость поутихла.

      Пора возвращаться на свою базу.

      Сегодня Трошин запланировал выезд за город на очередную